Слепой дождь
Шрифт:
— Вам знакомо это кольцо?
— У нее было точно такое.
— А часы?
— Мой подарок в день рождения. Вернее, я дал деньги, а она купила сама.
— А серьги узнаете?
Капитан положил на стол перед Рахимом серьги. Золотые, с бриллиантовым камешком. Рахим долго глядел на них, не притрагиваясь. Нет, таких никогда не было у Мунисхон.
. — Чьи они? — спросил он.
— Вашей жены.
— Что вы, такие вещи нам не по карману. Это не ее серьги. Вы что-то перепутали.
— И вот этот
— Это тот самый перстень, из-за которого мы поссорились! — быстро проговорил Рахим. — Медный.
— Медный, говорите? — усмехнулся капитан.
— Да. Она так сказала.
— А знаете, сколько он стоит… этот «медный» перстень?
— Она говорила и о цене… Кажется, шесть рублей с чем-то.
— Шесть с двумя цифрами впереди… Настоящая цена его: триста сорок шесть рублей!
— Сколько?! — изумился Рахим Саидов. — Неужели ей в магазине по ошибке…
— Ошибки тут нет, — перебил его капитан. — Какой же дурак вместо медного может дать золотой? Золото отличить от меди совсем нетрудно.
— Значит, она меня…
— Жена вам сказала неправду.
— А зачем? — растерялся Рахим Саидов. — Для чего ей это было нужно?
— Вот в этом как раз мы и хотим разобраться. Кстати, серьги эти принадлежат тоже ей. И стоят свыше четырехсот рублей.
— Ничего не понимаю. Где она взяла столько денег?
— Значит, раньше вы эти серьги у нее не видели?
— У нее были серьги. Но не эти. Моя мать ей подарила на свадьбу.
— А ее родители подарить не могли? Кажется, она у них единственная дочь?
— Да, одна дочь была у них… — Прошла целая минута, прежде чем он смог продолжать. — Но они не в состоянии делать такие подарки. Особенно сейчас, когда отец на пенсии… Постойте, а может, взяла у какой-нибудь подруги? Поносить денек-другой…
— Никто вам не звонил по этому поводу? — спросил капитан.
— Нет.
— Вот видите, и к нам никто не обращался. А люди, давшие на время такую ценность, узнав о гибели вашей жены, захотели бы вернуть серьги. Не правда ли?
Рахим Саидов опустил голову. Он оказался в двусмысленном положении. У жены его было столько секретов от него, она жила какой-то невероятной жизнью…
— Товарищ капитан, неужели?.. — Он залился краской.
Капитан догадался, что хотел сказать Рахим Саидов.
— Об этом я собирался у вас спросить. Вы ничего не замечали… в поведении жены? — задал он наконец главный вопрос.
Рахим Саидов еще ниже склонил голову. Нет, ничего особенного не замечал. А вот теперь холодной змеей заползало в сердце подозрение. Почти каждую неделю у нее красивое белье, дорогие туфли. Мунисхон радовалась, показывая их мужу. Рахим Саидов не придавал этому значения.
Он сказал виновато:
— Постоянная занятость…
Но в памяти всплыл один случай. Кажется, это было в начале осени. В тот день он рано вернулся с работы. Мунисхон дома не оказалось. Ему хотелось есть. Он зашел в кухню, открыл стоявшую на плите кастрюлю. Пахнуло прокисшей едой. В сердцах захлопнул крышку. Пришлось вскипятить чай и довольствоваться бутербродом… Потом включил телевизор. Передавали последние известия. За окном сгущались сумерки, жена все не возвращалась. Он начал беспокоиться. Закурил и, чтобы проветрить комнату, открыл форточку. Форточка задела ветку клена, и с нее сорвались желтые листья. Рахим Саидов следил, как они, кружась, опускались на влажную землю. У подъезда остановилась «Победа». Из нее вышла Мунисхон со свертком в руках. С минуту она стояла, разговаривая с водителем. Рахим слышал ее смех. Потом вбежала в подъезд.
Рахим Саидов поспешил в прихожую встретить жену. Щеки ее раскраснелись, дышала часто, видно, по лестнице поднималась бегом.
— Рахимджан-ака, извините, что задержалась! В магазине была, — быстро проговорила она и подставила щеку для поцелуя.
— Ладно уж. — Рахим подавил в себе гнев.
— Поели чего-нибудь? Я не успела ничего приготовить, — продолжала она извиняющимся тоном. — Сейчас пожарю мясо.
— Если сама не хочешь есть, не стоит. Я напился чаю.
— И я сыта. Поела шашлык. Рахимджан-ака! — Мунисхон обняла мужа. — Почему вы не спрашиваете, что я купила? Вам и дела нет, где ваша жена пропадает, да?
— Почему же, я начал беспокоиться, — сказал Рахим, легонько отстраняя жену. В ее голосе ему послышалась фальшь. И еще он подумал, что она старается казаться веселой, чтобы скрыть какое-то беспокойство. — И что же ты купила?
Мунисхон принялась торопливо разворачивать сверток, приговаривая:
— Ой, умопомрачительная вещь! Давным-давно я мечтала о такой! Английская кофта. Поглядите какая! — Мунисхон быстро надела кофту. — Вы только поглядите, как она на мне сидит! Наши девчонки лопнут завтра от зависти.
Может, кофта и в самом деле была «умопомрачительная», только Рахим не разбирался в этом. Чтобы не обидеть жену, он похвалил:
— Хорошая кофта. Тебе идет.
— Как будто на меня шита! Анатолий Назарович тоже так говорит!
— Кто это — Анатолий Назарович? — удивился Рахим Саидов.
— А это продавец. Славный такой. Взял с меня всего пятерку.
— За что?
— Как — за что! Разве такую вещь просто купить?! Только из-под прилавка и достанешь. Одна моя подруга через него все достает. И меня познакомила. Те мои французские туфли тоже Анатолий Назарович достал.