Слепой против маньяка
Шрифт:
– Нет, вы не правильно меня поняли, – Глеб хотел смягчить ситуацию, – вы красивы, и в любое другое время могли бы вскружить мне голову, но у меня сейчас слишком много проблем, чтобы я мог позволить себе такую роскошь, как небольшое приключение.
– Строительство особняка? – напомнила ему Алина Сергеевна.
– О, если бы вы знали даже о десятой доле моих проблем, то у вас бы голова пошла кругом.
– И вы боитесь в припадке откровения рассказать мне хотя бы о некоторых из них?
Глеб властно протянул вперед
– Поверьте, Алина, вы привлекательны и нежны, иначе не стал бы я приглашать вас в свою детскую мечту, покататься на пароходике по Москве-реке.
– Не оправдывайтесь, – вздохнула женщина, мягко высвобождаясь, – мне и так хорошо.
Остаток времени она просидела молча, глядя на проплывающие за бортом городские пейзажи.
Глеб чувствовал себя ужасно глупо, ощущая вину перед этой женщиной.
«Да, – думал он, – сделать человека счастливым – просто, но сделать его несчастным еще проще. Особенно если этот человек – женщина».
Пароходик подошел к пристани, с грохотом опустились деревянные мостки, Глеб придержал Алину под руку, когда они спускались на берег. «Победа», лоснясь полировкой, блестела в свете фонаря.
Женщина открыла сумку, извлекла из нее вчетверо сложенный лист бумаги и протянула Глебу.
– Вот то, о чем вы просили, я успела снять ксерокопию, но хотела отдать ее вам завтра утром.
– Спасибо, – Глеб попытался вложить в это слово как можно больше теплоты, но все равно прозвучало довольно отчужденно и холодно.
Сиверов распахнул дверцу.
– Садитесь, Алина.
– Нет, я поеду одна, – женщина взмахнула рукой, останавливая такси.
И хоть Сиверов понимал, что в ее кошельке денег чуть больше, чем потребуется заплатить водителю, он так и не смог предложить ей несколько хрустящих купюр.
Такси остановилось возле пристани. Алина стояла, выжидающе глядя на Глеба. Он подошел к ней, взял за плечи и поцеловал, лишь слегка коснувшись, в губы. Алина Сергеевна шагнула к машине, открыла дверцу, села и назвала адрес.
На повороте из открытого окна показалась ее рука, вскинутая в прощальном жесте.
Глеб сел в машину, он чувствовал, что от его губ исходит еле уловимый запах помады. Вынув носовой платок, он с остервенением принялся вытирать губы.
«Тоже мне, заговорщик и супермен, – зло ругался про себя Сиверов, – вообразил себя благодетелем человечества, а вместо этого только вконец расстроил женщину».
Он развернул на коленях похрустывающую бумагу и увидел, что был не только снят план участка, но и сама трасса кабеля очерчена зеленым маркером.
Взгляд Сиверова скользнул по извивающейся змее трассы. Вот она вильнула в сторону от Ярославского шоссе, уходя в лес.
Да, теперь сомнений у Глеба не оставалось – перед ним маленький, но довольно подробный план участка, на котором расположена загородная дача, принадлежащая
Сиверов унял дрожь в руках.
«Спокойней, Глеб, спокойней. Не все так просто, как кажется с первого взгляда. Хотя ты можешь себя поздравить – Ирина почти в твоих руках. Нужно только придумать, как воспользоваться предоставившейся возможностью».
Лишь только рассвело, Глеб Сиверов уже ехал по Ярославскому шоссе, он то и дело поглядывал на план, разостланный на сиденье рядом с ним. День выдался довольно погожий, туман исчез, и временами даже выглядывало солнце.
Старушку «победу» обгоняли новые шикарные машины, но Глеб не спешил.
Немного притормозив, он проехал мимо поста ГАИ, покосившись на вооруженных автоматами омоновцев и усмехнулся, увидев на них бронежилеты.
«Надо же, маскарад здесь устроили. Каски, автоматы, бронежилеты – словно на войну собрались. А сами только и умеют, что палить вслед какой-нибудь машине, за рулем которой сидит пьяный».
Благополучно миновав пост, Глеб увеличил скорость, и теперь уже его никто не обгонял. Он доехал до того места, где кабель отходил в сторону, осмотрелся. Машин поблизости не было. И он прямо через разделительную полосу пересек шоссе, затем съехал с пологого откоса.
Глеб вышел из «победы» и отыскал в пожелтевшей за лето траве бетонный столбик с выведенными на нем яркой масляной краской цифрами.
«Тот самый, – усмехнулся Глеб, – значит, я на верном пути».
Всмотревшись, он увидел в отдалении второй столбик, за ним – третий, затем он прикинул, что трасса уходит в лес. Все сходилось абсолютно точно, Глеб даже заметил небольшой мостик, по которому его перевезли в микроавтобусе с затемненными стеклами.
«Ну все, теперь только бы не засветиться!»
Он свернул в сторону и, проехав по сжатому, но еще не перепаханному полю, покатил по самому краю леса. Вскоре он выехал на заросшую травой лесную дорогу.
В лесу царило совсем другое настроение. Птицы молчали, словно в предчувствии беды. Местами на траве виднелся иней. В лужах поблескивали кристаллики льда.
Глеб ехал, посматривая по сторонам. Наконец, когда ему попался большой кустарник, он резко свернул вправо и спрятал машину в зарослях.
Дальше Глеб отправился пешком. Он добрался до проторенной дороги, но не стал идти по ней, а пошел лесом. Вскоре между желтыми, отливавшими медью стволами сосен и елей он разглядел высокий забор загородной дачи.
«Ну вот и знакомая крыша. Вряд ли они перевезли Ирину с дочерью в другое место. Они так самоуверенны».
Глеб несколько раз обошел дачу кругом, не рискуя , вплотную приближаться к забору. Так и есть, одни ворота, в заборе ни щелочки, доски сбиты внахлест. Поверху протянута колючая проволока, да еще вдобавок охранная сигнализация. Просто так туда не пробраться.