Слепой прыжок
Шрифт:
Дабы быть совсем честным — можно отметить, что, когда строитель понял, в чем дело, — он сначала нанял нескольких уголовников «проучить сучку». Каково же было удивление бандитов, когда им пришлось столкнуться не с изнеженной девочкой, а с настоящей оторвой — неплохо знающей самбо и водящей все виды гражданского транспорта. Девушка не хотела быть легкой добычей и самыми разными видами спорта увлеклась еще в средней школе…
Эти события вполне могли бы составить сюжет для отдельного криминально-авантюрного романа, однако, видимо, не в этот раз. Строитель довольно быстро узнал, что из троих его посланцев двое в больнице, а еще один в реанимации,
А Шеви искренне восхитился девчушкой. Он вышел на нее сам, пригласил поговорить, а четыре выросших вокруг охранника придали вес его приглашению. Яна не стала спорить, и, спустя несколько часов, сумма, полученная от строителя, наполовину вернулась обратно, а от оставшегося половина ушла на благотворительные нужды. Полковник Шеврин имел отличное чувство юмора и неплохое чувство такта. Стоит также отметить, что оставшихся денег от «коррупционного взноса» Яне вполне хватило на домик в спальном районе бывшей столицы России.
Строителю Шеви сообщил, что от девочки лучше отстать, а про оставшуюся половину денег забыть. Строитель повозмущался, поголосил. Шеви выслушал его и добавил, что это плата от строителя Судьбе за науку. Строитель начал голосить еще сильнее. Тим Шеви вслух объявил, что берет девчонку под свое крыло. Корпорат загрустил, понурился и забыл напрочь, что про Яну Дорощенкову, обаятельную стерву, что про Тима Шеви, чертового вояку.
А Шеврин про Яну не забыл. И уже на следующий день девушка оказалась в ситуации «или ты теперь работаешь на меня, или остатки денег тратишь на адвоката». Впрочем, ей сначала не показалось, что это проигрышно. Задачи были интересными, рисковыми, нестандартными — а оплата достаточно высокой. И, кроме того, в один прекрасный момент девушка выяснила, что работает не просто на Тима Шеви, а именно что на полковника Шеврина и Внешнюю Разведку Российского Генерального Штаба. На самом же деле, ничего бы она не выяснила, кабы Тимофей не решил перевести ее из ранга «завербованных штатских» в ранг «сотрудника в личном распоряжении». Яна принесла присягу, получила оклад, погоны и удовлетворение. И огромную кучу проблем в жизни, начиная от необходимости всегда быть в доступе на связи, до необходимости еженедельно писать отчеты о работе и поставленных задачах.
Впрочем, у всего были свои плюсы. И за три года под погонами из четырех — под началом Тима Шеви Яна ни разу не пожалела, что тогда согласилась. Лейтенант BP ГШ РИ Яна Дорощенкова никогда даже и не мечтала о такой насыщенной приключениями и нестандартными задачами жизни. Поэтому в данный момент женщина активно собиралась в дорогу — ведь полковник просто так вызывать не будет. А некоторая ее фамильярность в общении с Шевриным объяснялась очень просто — три попытки соблазнить полковника окончились нервным разговором, после чего лейтенант Дорощенкова дала зарок — никогда не разговаривать с Тимофеем согласно уставу. Обойдется, хрыч. А сам полковник Шеврин, регулярно подначивая Яну, прекрасно понимал, что к чему, — но ему был нужен не устав, а надежный, умный и ориентированный на выполнение задачи агент. В этом вопросе у высоких сторон наблюдалось редкостное единодушие.
Впрочем, спорить им вообще доводилось редко. В ситуации, когда полковник ставил задачу, — лейтенант выполняла, не рассуждая и не сомневаясь. А когда полковник изволил шутить, то он превращался в «мистера
…В терминале Домодедово-6 было как обычно многолюдно и громко. Яна очень любила именно такие места, где никто не обращает на тебя внимания, и можно наблюдать за человеческими реакциями практически в естественной среде. Народ спешит куда-то, все носятся как угорелые, либо наоборот — стоят истуканами, изучая мониторы терминалов.
Яна могла не спешить. Билет она уже купила, по ведомственной броне. До регистрации на рейс оставалось еще полчаса, и она просто наблюдала. Вот некий господин, вполне респектабельного вида, задумчиво смотрит на свой коммуникатор, читая то ли новости, то ли письмо. Уж больно редко пальцем шевелит джойстик прокрутки. Причем — именно читает, поскольку слишком характерные движения. Стоп! А господин или из иудеев, или из арабов — поскольку глаза бегают справа налево. Стало быть, текст тоже читается справа налево. Но на араба похож не слишком, уж больно европейские черты лица, так что скорее всего — иудей.
А вот дама, отчаянно пытающаяся выглядеть богатой. Но бриллианты — стразы, слишком неприятно преломляют лучи света, платье от якобы Кардена обладает совершенно не карденовской, а какой-то вульгарной расцветкой, глаза режет. Рядом с ней — подделка под дорогущий кожаный саквояж от Скайли, но к такому саквояжу, будь он настоящим, впору охрану приставлять — стоит как аэромобиль, а она слишком уж напоказ в него вцепилась. Да и не будет человек, который может себе позволить аксессуары от Скайли и одежду от Кардена сидеть в терминале среди второго класса, точно был бы заказан ВИП-зал. Ах, да, еще к Кардену не принято носить золотые браслеты в этом сезоне, поскольку коллекция называется «Рубины и Серебро», да. Увы, дамочка, вы не фонтан, не фонтан.
Вот еще один интересный тип. Взгляд цепкий, одежда донельзя практичная — льняные брюки свободного покроя, шелковая сорочка, льняная же жилетка поверх… Из вещей при себе — только дорожная сумка-травеллер, отлично вмещает два комплекта одежды и три комплекта белья. Явно привык мотаться налегке, либо все необходимое с собой и в голове. Может быть как правительственным или частным «конфидентом», то есть агентом специальных поручений, так и каким-нибудь журналистом. Уж больно старается быть незаметным в этой толчее.
Тем временем объявили посадку на ее рейс Москва — Сырт, ГТК «Россия». Яна встала, подхватила свою сумку и отправилась к стойке транспортного контроля.
— Имя, фамилия, гражданство?
— Яна Дорощенкова, Российская Империя.
— Цель вылета?
— Частная поездка.
— Запрещенные к провозу вещи? — Таможенник выглядел усталым и полурасслабленным.
— Отсутствуют.
— Желаете задекларировать вывоз культурных либо религиозных ценностей?
— Нет, за неимением, — а тем временем сумка Яны проехалась сквозь рентгеноскоп.
— Счастливого пути, госпожа Дорощенкова, — таможенник провел сканером над ее паспортом, ставя электронную отметку «вылетела тогда-то, оттуда-то, туда-то», и потерял к ней всякий интерес. Яна тем временем немного пожалела о том, что даже выкупленный по служебной броне билет никаким образом не отмечал, что поездка не просто так, а по делам государевым. Ну и ладно, ну и черт с ним. В конце концов, этих таможенных бесед была такая куча, а сколько их впереди — сложно себе представить!