Слепой рассвет
Шрифт:
— Герман Андреевич, я хотела узнать, как моя дочь? — негромко робко спросила меня женщина. После нашего разговора в кабинете компании, когда она принесла мне деньги на лечение Полины, я перестал к ней плохо относиться. Машу Галина Владимировна отдала не чужому человеку. Не оправдываю ее поступок, но допускаю, что отчаяние толкнуло ее на крайние меры.
— В понедельник, Полина ложится в клинику. Пока на обследование, по его результатам будем принимать решение, оперировать ее здесь или везти за границу.
— А врачи хорошие? — вопрос был наивным, но в ним крылась ее
– Они одни из лучших специалистов в мире. Вы не переживайте так, — хотел ее успокоить, но понял, что не те слова сказал. Как можно не переживать, когда твой ребенок борется за жизнь?
— Поля обо мне не спрашивала? — надежда в ее голосе просто убивала. Хотелось сказать что-нибудь ободряющее, но врать последнее дело. Я чувствовал, видел, что Галина Владимировна любит свою дочь. Взял деньги от продажи квартиры, чтобы донести это до Поли. Хотел, чтобы она попыталась понять и простить. Согласен, непросто будет забыть такое. Не знаю, как бы поступил, окажись на месте Поли, но для них с Галиной Владимировной я хотел мира. Желательно, чтобы он наступил до операции.
— Галина Владимировна, я не буду вам лгать, Полина до сих пор обижена на вас. Но, она не так остро реагирует, когда я завожу о вас речь. Дадим Поле немного времени. Вы же знаете, она очень добрая, простит. — тихий всхлип резанул слух. Она будто сдерживалась, вот сейчас дыхания не слышно. Плачет. Что сказать?..
— Герман Андреевич, а можно я к ней в больницу приду, когда она спать будет? Посижу рядом? — был бы женщиной, наверное, разревелся. Ее страдания не оставляли меня равнодушным. Трогали за живое. Понимал женщину, как никто другой. Я ведь тоже сидел у постели Полины, смотрел на нее и думал… думал… думал. Боялся ее потерять. Если после операции она изменится, я в какой-то степени тоже ее потеряю. Смогу пережить? Принять Полю другой? Выдержит моя любовь испытания?
— Я вам позвоню, Галина Владимировна. — про себя пообещал примерить их ко дню операции. Не должны они остаться врагами. Случится что-нибудь с Полиной, а матери с этим жить до конца дней.
— Спасибо, Герман Андреевич.
— Просто Герман. — пора стирать границы, не чужие люди ведь. При любом раскладе, Поля останется в моем доме, рядом со мной и Машей. Я верю, что все закончится благополучно.
– Всего доброго, не буду отвлекать. — Полина проходила в этот момент мимо, даже не взглянула в мою сторону. Слышала, что я общался с ее матерью?
— До свидания.
Я вернулся в кухню. Суп мой остыл, но я его доел.
Вечером, как часто бывает в этом доме, вся семья собралась в гостиной. Полина делала вид, что все хорошо, но я видел в ее взгляде обиду. Позже выясню, что ее так задело. Макс с Таней играли в Crash Bandicoot. Дочь и племяшка спали в переносных люльках. Бабушки что-то вязали.
Андрей поднялся из кресла, незаметно кивнул мне и скрылся в кабинете. Я посидел еще немного, чтобы не вызвать подозрений, а потом направился за ним. Все это время, я думал, что еще могло случиться. Неприятности в компании?
— У меня сегодня был гадский день, если у тебя плохие новости, придержи их до завтра. Дай хоть поспать спокойно, —
— Я слышал. Таня рассказала. Рад, что все обошлось. Но ты бы коней попридержал. Наверстаете, когда она полностью поправится, — я и сам сегодня об этом думал, когда возвращались из клиники. Потерплю.
— Ты из-за этого меня позвал?
— Нет. Смотри, — включил он экран смартфона и протянул мне.
Глава 38
Полина
Герман с Андреем закрылись в кабинете. Мы уже разошлись по комнатам, а они продолжали что-то обсуждать. Только бы ничего не случилось. Устала я от бесконечной черной полосы.
Маша спала в своей кроватке. Вместе с Зинаидой Владимировна мы закапали на ночь капли в ушко. Она тихо сопела лежа на боку. Иногда улыбалась во сне.
Мне ложиться не хотелось.
Раньше я бы нашла, чем убить время — почитала бы или послушала музыку. Зрение не позволяло погрузиться в книгу, а от музыки быстро начинала болеть голова, особенно если слушать в наушниках. Надо попросить Германа скачать мне несколько аудиокниг, с приятной озвучкой. Будет чем заняться в больнице.
— Опять не спишь? — вошел Герман. Голос звучал ровно, но мне показалось он чем-то расстроен.
— Тебя ждала, — поднялась ему навстречу.
— Иди ко мне, — Герман сел на кровать, а я рядом. Тут же оказалась в его объятиях. — Полина, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала, — серьезно проговорил он.
— Я тебя не пойму, — вывернулась из объятий и заглянула ему в лицо по привычке, в полумраке я вообще ничего не видела.
— Поля, люди не отличаются порядочностью, к сожалению, моя жена тоже. Чтобы ты не услышала, не верь. Я предупреждаю, потому что ты можешь столкнуться с тем, кто поверил наговорам Наташи и захочет высказать свои претензии.
— Я все равно не понимаю… — удивленно я смотрела на него.
— Наталья дала интервью одной известной желтой газетенке. Я не буду передавать всей той грязи, что она вылила на нас, но знай, там нет и слова правды. Не слушай никого. Я вообще не хотел тебе говорить, но опасаюсь, что найдутся доброжелатели, которые увидев тебя, решат высказать свое мнение. Такая вероятность существует, а я не хочу, чтобы ты зря расстраивалась.
— О чем говорится в статье? — я распереживалась несмотря на его предупреждение. Хотелось знать подробности, но Герман не желал делиться. Что такого могла наговорить журналистам Наташа?
— Полина, не бери в голову. Это грязная ложь, которая со временем уляжется. Она вылила ушат помоев, несправедливо обвинила всю мою семью. Пытается насолить, потому что я оставил ее без денег.
Наташа никогда не оставит нас в покое, эти мысли не в первые появлялись у меня в голове. Если бы Герман и дал ей денег ничего бы не изменилось. Рано или поздно они закончились, Наташа вновь вторглась бы в нашу жизнь.
Герман просил не брать в голову, но я не могла не думать о той статье. Наверное, хорошо, что мое зрение не позволяет читать, а то бы я уже лазила в поисках этой писанины.