Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла]
Шрифт:
Могильщик начал предварительный осмотр трупа. На тыльной стороне левой кисти он обнаружил порез. Более глубокий порез имелся на ладони правой руки между большим и указательным пальцем.
— Он пытался парировать удар, потом схватил нож за лезвие, — прокомментировал Могильщик, — Похоже, он не очень испугался.
— Почему ты так думаешь?
— Господи, если бы он бросился бежать, если бы стал уворачиваться, то порезы были бы на предплечьях и на спине, разумеется, если бы сперва ему не перерезали глотку. Но ты сам видишь, что это случилось уже потом.
— Ясно, Шерлок Джонс. Тогда скажи мне вот что. Почему его половые органы целы и невредимы. Если это преступление
— Почему ты думаешь, что это преступление на сексуальной почве? Почему не просто ограбление?
— Не станете же вы отрицать, коллега, что на человеке не оказалось штанов?
— Правильно, но это же Гарлем. Для начала я бы вообще не пускал сюда этих остолопов — несутся навстречу опасности…
— Мало им нашей кровушки, — раздался голос из гущи толпы, и ответом ему стал неразборчивый ропот.
Гробовщик обернулся и неожиданно рявкнул:
— А вы лучше мотайте отсюда подобру-поздорову, а то белая полиция оторвет вам задницы.
Послышался нервный топот, словно в темном лошадином стойле, затем кто-то сказал:
— За что отрывать-то? Я, например, здесь живу.
— Дело хозяйское, — равнодушно отозвался Гробовщик, — Только не говорите, что я вас не предупреждал.
Могильщик пристально посмотрел на тротуар, на мостовую, где в увеличивающейся луже крови лежал труп. Фары их «плимута» четко высвечивали этот кусок улицы до линии полуразвалившихся домов, некогда находившихся в частном владении. Толпа расположилась на другой стороне улицы за черной машиной детективов. Лица оставались в тени, и лишь виднелась стена из ржаво-коричневых ног с огромными черными ступнями. Типичная гарлемская улочка, мелькнуло в голове у Могильщика, черные лапы и черная кровь. И еще покойничек. На сей раз белый, а вообще-то обычно бывает такой же черно-коричневый, как ноги тех, кто собрался на него поглазеть. Сколько же он видел вот таких покойников на улице. Невозможно точно сосчитать. Он только помнил, что почти все они были черные. Вот так лежали они на грязных тротуарах и мостовых, среди плевков, оберток из-под конфет и мороженого, старой жвачки, сигаретных окурков, обрывков газет, объеденных костей, собачьего помета, подтеков мочи, пивных бутылок, банок из-под помады для волос, в пыли и грязи, овеваемые всеми ветрами.
— Все есть, только нет старых презервативов, — заметил он, поглядывая на освещенное пространство.
— Наши женщины очень азартны, — отозвался Гробовщик. — Секс им не в радость, если нет риска.
— Это точно, — согласился Могильщик, — Но ты погляди по сторонам и увидишь, сколько раз они ошибались.
Раздался вой сирены.
— Наконец-то, — сказал Гробовщик.
Толпа зашевелилась.
Интерлюдия
— Нравится? — спросил доктор Мубута.
— Просто прелесть, — ответила белая женщина.
— Заверните его и забирайте с собой, — сказал доктор Мубута, и на лице его появилось подобие ухмылки.
Женщина густо покраснела.
Доктор Мубута подозвал кретина.’Тот был вполне готов завернуть спящую прелесть в простыню и выдать кому положено.
— Вынеси к машине и положи в багажник, — распорядился доктор Мубута. Затем, обернувшись к смущенной, утратившей дар речи миссис Доусон, он сказал: — Теперь, мадам, он на вашей ответственности. Я надеюсь, что как только вы повнимательнее вглядитесь в это чудо и удостоверитесь, что это не обман, вы перешлете мне необходимые денежные средства.
Она быстро закивала головой и вышла. Они смотрели ей вслед и молчали. Никто из прохожих даже не обернулся и не остановился посмотреть на кретина с заячьей
Глава пятая
— Вы пытались перехитрить белых, но из этого ничего не вышло, потому как они похитрее вас, — вещал нараспев доктор Мубута. Его тяжелая нижняя челюсть совершала мерные движения, напоминавшие непристойно покачивающиеся бедра шлюхи. Затем все снова обратились в слух. Они удивительно походили на пассажиров автобуса, несущегося неизвестно куда и готового в любой момент покинуть грешную землю.
У доктора Мубуты опять сделался отсутствующий взгляд, словно он высказал самое сокровенное и теперь мог успокоиться.
— Вы все поддакивали белым, а теперь они вам поддакивают, и нельзя понять, кто кому поддакивает сильнее…
— Дерьмо! — отчетливо произнес кто-то из собравшихся, но все по-прежнему продолжали глядеть, как загипнотизированные, на нижнюю, челюсть доктора, исполнявшую танец живота. Сам оратор был незаметным, словно серая тень в ярко освещенной комнате.
— Вы слышали выстрелы? — осведомился оратор, проигнорировав восклицание.
Вопрос носил явно риторический характер. Все прекрасно слышали выстрелы и знали, что это бушует черная молодежь на Седьмой авеню. Ответ тут не требовался.
— Кидают камнями в полицейских, — нараспев протянул доктор Мубута, — Словно полицейские сделаны из стекла.
Он немного помолчал, словно ожидая откликов на эту реплику, но ответом ему было молчание. Никто не понимал, к чему клонит доктор, хотя и без него было ясно, что полицейские не сделаны из стекла.
— Я нашел решение Негритянской Проблемы! — провозгласил доктор Мубута. Он снова сделал паузу, но никто не осведомился, в чем же заключается это решение. Тогда он сказал сам: — Мы переживем этих белых. Пока они на все лады выдумывали новые способы вызывать смерть, я размышлял о том, как удлинить жизнь. Они будут умирать, а мы жить вечно, и старейший среди вас, мистер Сэм, доживет до того дня, когда чернокожее население составит на этой земле большинство.
Белая девочка-подросток уставилась на доктора Мубуту так, словно была готова умереть за дело черных в любую секунду. Иначе был настроен Джонсон Икс, водитель мистера Сэма. Он был не в силах сдержать свои чувства.
— Офонареть! — крикнул он, и трудно было понять, что это: восклицание или приказ, — Офонареть! Неужели кто-нибудь в здравом рассудке с необходимым количеством шариков в башке, правильно привинченной к шее, — я, вы, они — все вокруг готовы поверить в эту дерьмовую чушь?! — Его отвисшие губы выбрасывали каждое слово вместе с брызгами слюны. Они открывали и закрывали белые передние зубы словно затвор камеры, фотографирующей ракеты, посланные в космос.
— Я верю в это, — прохрипел мистер Сэм, глядя на Джонсона своими мутными старческими глазами.
— Ты?! — воскликнул Джонсон Икс, не веря своим ушам. Слово прозвучало как обвинение.
Все уставились на мистера Сэма, словно ожидая дальнейших признаний.
— Негры готовы поверить во что угодно, — фыркнула Виола. Никто не возразил ей.
Джонсон Икс презрительно посмотрел на мистера Сэма через толстые стекла очков в черной оправе. Это был высокий угловатый человек в шоферской униформе. Маленький бритый череп, органично переходящий в огромный нос, придавал ему сходство с черепахой, которая надела очки, чтобы выдать себя за человека. Он бывал невыносим, но в глупости его никто не решился бы упрекнуть. Он был друг мистера Сэма.