Слепой стрелок

Белецкая Екатерина

Картинка сменилась – перед ними появилось изображение рыжеволосой девицы, прижимающей к себе двоих детей, двухлетнего мальчика и четырехлетнюю девочку. Вид у девицы был весьма развязный. Слишком рыжие волосы, слишком яркая косметика, слишком смелое декольте, слишком слащавая улыбка.

– Нет, это не наше, – уверенно сказал Пятый. Лин засмеялся. – Это точно не наше.

– Мы так и подумали, – заметил Рэд, передвигая визуал к себе поближе. – Вот Эри, да? А вот это вот… Кристина. Я не собираюсь никого осуждать, но, кажется, разница очевидна.

– А когда она умерла? – спросил вдруг Пятый.

– Она? – Берта отвернулась. –

Ой. А она не умерла, оказывается. Она жива по сей день, прошла геронто не так давно. То есть тетка она, видимо, веселая и слегка распущенная, но уж точно не злая, и не подлая. Ещё момент – медиком она не работала, только училась. Закончила первый этап образования, и родила первого ребенка.

– Она живет там же, по старому адресу? – спросил Ит.

– Нет, – покачала головой Берта. – Она живет, как это ни странно, в Китае. Видимо, вышла когда-то замуж, и переехала. Или сменила работу.

– Ясно. Дом посмотрим, но, по итогам, кандидатов двое. Ольга и Варвара. Кстати, а почему у Кристины нет следа? – спохватился вдруг Скрипач.

– У неё нет следа в тот период, потом следов и информации о ней полно, – ответила Берта. – Но из других мест, и под другим именем. Кажется, она действительно вышла замуж за китайца, потому что дальше она везде Крис Вэй. И дети у неё потом появляются ещё. Уже от другого человека, от второго мужа. В общем, смотрите этих двоих. Зайцеву и Агапову. Вероятно, кто-то из них.

– Что на счет Ольги? – спросил Скрипач.

– Больше похоже на то, что мы ищем, но тоже… как бы сказать… – Берта замялась. – Религия. Она была религиозным фанатиком, все следы – это фотографии из монастырей и храмов. То есть для подобной личности поступки типа тех, которые мы обсуждаем, вряд ли возможны. Куклы – это ритуал, причем мистический. А она…

– Для такого типа личности подобное поведение исключается, – заметил Фэб. – Как минимум, это грех. Если она во что и верила, то уж точно не в то, что олицетворяли фигурки. Нет, дом проверьте, конечно, но, как по мне, это бессмысленно.

– То есть остается одна Варвара, про которую неизвестно практически ничего, кроме того, что она была якобы неполноценной, и о которой остались только упоминания? – уточнил Ит. Берта кивнула. – Ясно. Так, ладно. Мы проверим все три точки, ребята посмотрят, мы тоже, и, видимо, едем домой. Подводить неутешительные итоги.

***

В двух дворах пробыли минут по пятнадцать – Лин, конечно, сказал, что трёх бы хватило, но Пятый на него цыкнул, и объяснил, что трёх будет мало, лучше подольше, след старый, и не очень понятно, как он вообще выстраивается, этот след, поэтому не стоит жалеть времени для анализа.

Во дворе дома Варвары задержались почти на полчаса. Пятый обошел его, подошел к подъезду, который был указан в поиске, постоял, потом пожал плечами. Лин покивал каким-то своим мыслям, тоже подошел к нему, и с минуту они стояли молча.

– Похоже, что это действительно была она, – сказал Лин, наконец. – Вот только остальное не сходится. Берта! – позвал он. – Ты здесь?

– Да, – отозвалась та. – Что именно не сходится?

– Собаки у неё точно не было, – уверенно произнес Пятый. – Одиночества тут хоть отбавляй, что есть, то есть. И как-то всё смазано. Не поймем, не получается понять.

– Что именно вы не можете понять? – спросил Ит.

– Конкретики нет, –

объяснил Пятый. – Здесь ничего невозможно выстроить. Как бы объяснить? У нас с рыжим только одно чёткое ощущение. Неполнота. Или недосказанность, если угодно. Не более.

– Ясно, – Берта на секунду отвернулась. – Что, Фэб? Да? Так, понятно. Ребята, давай домой, Фэб нашел, кажется, что-то интересное.

***

– То есть они, получается, учились в одном и том же медицинском училище? – спросил Скрипач. Фэб кивнул. – Вот это лихо. Кристина и Варвара, значит. Может, свяжемся с Кристиной, и расспросим её?

– Обязательно, – кивнул Фэб. – Завтра. Сперва попробуем разобраться и систематизировать то, что мы узнали.

– Давай, – согласился Ит.

– Хорошо. Итак, у нас есть первый потенциальный кандидат на мишень Слепого Стрелка. Вот эта девушка, – на визуале возникло лицо. – Варвара Агапова, урожденная жительница Москвы, родилась и выросла в искомом районе, училась в местной школе, закончила девять этапов – тут так назывались классы – потом перешла в направление по медицине, средняя ступень обучения. Училась не сказать, что очень хорошо, но выучилась, и поступила работать в местную же больницу, помощницей хирургической сестры. А вот дальше, – Фэб сделал паузу, – происходит что-то непонятное. Её след в какой-то момент просто исчезает. Больше нет ничего. Ни упоминаний, ни мест работы, ни места захоронения.

– Родственники? – тут же спросил Скрипач. Ит согласно кивнул.

– Никого, – покачал головой Фэб. – У неё была мать, но упоминания о ней исчезают точно так же, как и о дочери.

– Как корова языком слизнула обеих, – кивнула Берта. – Что интересно, мать тоже была медичкой. И тоже шла по среднему уровню, правда, медсестрой она была палатной.

– И обе куда-то подевались, – подвел итог Кир. – И самое интересное, что Марфа твердит, как попугай, что сведений нет, и ничего больше говорить не желает. Принципиально. У матери Варвары, Софьи, тоже нет захоронения. То есть в этом прекрасном мире, широким шагом идущем в светлое маджентовское будущее, одним махом растворились две тётки, постарше и помоложе. Как вам?

– Шикарно, – хмыкнул Скрипач. – Что делать будем?

– Думать, – Берта осуждающе посмотрела на него. – Будем думать головой. Потому что, дорогие мои, причина их исчезновения просто обязана быть легко объяснимой.

– А она легко объяснима, – вдруг сказала Эри, которая до этого молча сидела в углу комнаты, в кресле, и гладила Шилда, слушая остальных. – Вы какие-то странные все сегодня, ребята. Чего с вами такое?

– Ты про что? – не поняла Берта.

– Война, – пожала плечами Эри. – Здесь была большая война. Другой вопрос – Марфа категорически отказалась давать мне любые подробности. Ни кто с кем воевал, ни из-за чего, ни чем всё закончилось. Вот что она пишет, – Эри скользнула взглядом по визуалу. – «…позорный эпизод нашей истории. Недопустимые, чудовищные события, унесшие жизни миллионов людей. Упоминание запрещено на законодательном уровне, сведения доступны только для специально подготовленных и допущенных к расследованию специалистов». Так что эти женщины просто погибли на войне. А эта Кристина, как мне кажется, от этой войны удрала в Китай в своё время, – добавила она. – Надо будет попробовать с ней поговорить. Должна же она хоть что-то помнить, верно?