Слепой. Выстрелы в темноте
Шрифт:
Неизвестно, как бы сложилась его судьба, если бы брат не взял его в администрацию компании, не сделал своим замом. Никита нуждался в доверенном человеке, лояльном на все сто. Надежность в бизнесе жены и друзей преувеличивать не стоит. Своим до конца может быть только тот, кто связан с тобой кровными узами.
Никита ни разу не пожалел, что сделал младшего брата директором по маркетингу. Андрей не влезал в авантюры, проявлял инициативу ровно в той мере, в какой следовало. Бизнес никогда не был его
Сам Андрей тоже не жалел, что выбрал именно эту стезю. Он отдавал себе отчет, что не добился бы больших успехов ни в фотографии, ни в спортивной журналистике, не стал бы новым Луи Армстронгом…
Позвонил Девятаев. Сообщил, что они с Крупениным опросили всех, кого могли, – жильцов двух домов, продавщиц в ларьках. Несколько человек вспомнили таксиста и его машину, но ни один из них не видел, как внутрь совался кто-то другой.
– Твои выводы?
– Пятьдесят на пятьдесят. Может, он правду говорит, может, что-то знает.
«Пятьдесят на пятьдесят, – недовольно подумал Андрей. – Тебе платят деньги не ради таких заключений».
Вспоминая перепуганного таксиста, Абросимов-младший склонялся к мысли, что тот не виноват. Но еще отчетливее он чувствовал груз ответственности. Нет за спиной Никиты, чтобы помочь, подсказать, разложить все по полочкам. Никто не компенсирует его, Андрея, природную мягкость. Поэтому надо действовать жестче.
– Тогда продолжай. Сомнений быть не должно. Только без перегибов.
Оба понимали, что это означает. Надавить на таксиста, но при этом не покалечить.
– Говори! Кого из них ты видел, кто передал кассету?
Водитель такси лежал на спине на цементном полу и тяжело дышал. Крепкий мужик из числа подчиненных Девятаева сидел на нем сверху, сдавливая грудную клетку и вжимал дуло пистолета в глаз.
– Никого… Подкинули… – хрипел таксист.
Диалог продолжался достаточно долго. На один и тот же вопрос допрашиваемый давал все тот же ответ. За происходящим наблюдали двое – Девятаев и Крупенин. Первый раздраженно, второй с отвращением.
Наконец Сергей не выдержал:
– Куда ты ему хочешь дуло впихнуть? Мозги просверлить?
– Думаешь, не получится? – обернулся охранник.
С его лица не сходил злобный оскал. Через секунду он снова обратился к человеку на полу.
– Не тяни! Все равно ведь скажешь.
– Да у него сейчас глаз вытечет! – Сергей невольно сощурил свои собственные ярко-голубые глаза, представляя, как больно водителю.
– Давай тогда сам, – вмешался Девятаев. – У тебя получится по-хорошему.
Другой девятаевский подчиненный решил, что сказано было ради красного словца, и продолжал дознание
– Оглох? Или десять раз повторять? Отойди от него, пусть Сергей попробует.
«Ты и раньше, у себя в отделении такими методами показания выбивал?» – хотелось спросить Крупенину. Но он сдержался, довольный своим небольшим успехом. Присев рядом с таксистом на корточки, Сергей заглянул ему в глаза, один из которых был красным от множества лопнувших сосудов.
Мужик не врет, теперь это уже очевидно. Неужели он не сообразил выдумать для отмазки какие-то приметы? Да, подходил к нему такой-то человек – отдал кассеты, пригрозил кишки выпустить, если не доставит по назначению.
– Ты пойми, друг, – стал он мягко увещевать таксиста. – Все равно ведь с тебя не слезут. Скажи, как было на самом деле, назови приметы, и мы оставим тебя в покое.
Человек на полу тяжело дышал и молчал.
– Ведь так? – спросил Сергей у Девятаева – с одной стороны, чтобы заручиться его словом, с другой – чтобы помочь наконец таксисту разобраться в ситуации.
– Конечно. Пускай говорит и катится к чертям, – кивнул Девятаев.
Почти минуту продолжалась пауза. Получив передышку, таксист смог расслышать голос своего инстинкта самосохранения.
– Видел я его… Боялся признаться… Сказал, убьет…
Девятаев обрадовался результату и одновременно огорчился. Он понимал, что Сергей имеет непосредственный доступ к своему покровителю через его, девятаевскую, голову. И не преминет доложить Абросимову-младшему, что методы его оказались бесполезными.
– Какой он из себя? – грубо прервал Девятаев таксиста.
– Меня точно отпустят?
– А что еще с тобой делать? Кому надо с тобой возиться?
– Высокий такой, худой, черноволосый…
Сидя рядом, Крупенин отчетливо различал напряженную работу мысли. Выдумывая приметы, таксист старался запомнить их, чтобы потом ничего не перепутать.
«Не спеши, – мысленно внушал ему Сергей. – Не слишком резво, ты ведь не старался его запомнить. Помолчи, пусть спрашивают».
– Особые приметы давай, – потребовал Девятаев. – Родинки, шрамы.
– Вроде не заметил.
– Глаза?
– Карие. Но сам не смуглый.
– Говорил с акцентом?
– Нет, чисто.
– Коронки были на передних зубах?
– Точно не помню. Нет, кажется.
– Одет был как?
Получив сведения об одежде мифического субъекта, примерном его возрасте и тембре голоса, Девятаев не спешил выполнять свое обещание. Отправился с докладом к Абросимовумладшему – ему важно было первым попасть в кабинет. Конечно, новый и. о. директора больше будет доверять своему протеже, но это не значит, что нужно отказаться от борьбы за свой авторитет.