Слепой

Милтон Анна

– Не бойся, - подбодрил меня Макс.
– Мы не попадемся.

– Что вы собираетесь делать в школе?
– спросила я.
– Если вы не забыли, она, вообще-то, охраняется, так что нас поймают!

– Иногда ты бываешь такой занудой, - Марина шутливо пихнула меня в бок и посмотрела на Макса. Ее накрашенные блеском губы расплылись в обворожительной улыбке.
– Будет весело!

– Не сомневаюсь, - сердито пробурчала я.

– Помнишь наш разговор летом?
– спросила она меня.

Какой именно? Мы много разговаривали.

–

О том, что этот год должен стать сумасшедшим, - пояснила Марина, увидев озадаченность на моем лице.

– Но я не имела в виду прокрадываться ночью в школу!
– ответила я разгоряченно.
– Я не хочу, чтобы у меня потом были проблемы. В конце этого года нам еще ГИА сдавать, если ты не забыла. И вообще! Если нас поймают, то тут же отчислят! Или еще того хуже, напишут заявление в полицию о незаконном проникновении на общественный участок!

– Остановись, Алина, - Марина закатила глаза.

Рука Макса крепче сжала мою талию, но я была так зла, что скинула ее и сделала большой шаг назад.

– Учувствуйте в этом без меня, - сказала я.

– Ты кидаешь нас?
– спросил Андрей.

А я и забыла о том, что он здесь…

– Не кидаю, а избавляю себя от проблем, на которые вы обязательно нарветесь, если не передумаете, - злобно проговорила я.

– Если ты уйдешь, я обижусь, Алина, - предупредила Марина.

– Это ультиматум?
– мой голос повысился почти на октаву.

– Я просто хочу, чтобы ты пошла с нами.

– Нет!

– То есть тебе плевать на нашу дружбу?

– При чем здесь наша дружба, Марина?

– Потому что я прошу тебя остаться здесь, со мной!

– Мы можем уйти, - тихо сказала я.

– Я хочу остаться, - Марина гордо задрала подбородок и скрестила руки на груди.

– А я не хочу.

– Ну и иди!

Ссориться с лучшей подругой мне хотелось в самую последнюю очередь, но если я останусь, пострадает не только моя гордость, но и репутация отличницы и примерной девочки, если я все же проникну вместе с остальными в школу, и нас поймают.

– Пока, - сказала я и развернулась спиной к Андрею, Максу и Марине.

– Алина!
– крикнул Макс.

– Да пусть уходит!
– обиженно сказала ему Марина.
– Нам и без нее будет весело, - она специально повысила голос, чтобы я отчетливо услышала эти слова.

Я посмотрела на нее через плечо, но не остановилась.

– Удачи, когда вас поймают!
– бросила я в ответ.

Это было ужасно. Уходя, я не смогла сдержать слез. Макс даже не пытался остановить меня! Вот так вот, получается, я ему дорога. А Марина… мы ругались и до этого, но сейчас все как-то иначе. Мне казалось, что она накричала на меня не только потому, что я отказалась идти с ней. Тут дело в чем-то еще.

Когда я вернулась домой, заплаканная и злая, папа не на шутку забеспокоился.

– Алина?
– растерянно спросил он.
– Что случилось? Почему ты плачешь?

Я не могла рассказать ему, потому что тогда мой обман всплывет наружу.

– Поругалась

с Мариной, - я решила рассказать ему часть правды.

– Я… эээ... Мне жаль. Вы обязательно помиритесь.

Я представляла, как чувствовал себя отец. Он давно не видел меня в слезах, и я никогда не позволяла себе плакать. Но сейчас что-то взорвалось внутри меня, и я была не в силах сдерживать это.

Мне не стоило ждать поддержки от папы, потому что он поговорить со мной нормально не может, и что уж говорить об утешениях. Вот если бы рядом была мама, она сумела бы подобрать правильные слова, чтобы мои слезы ушли.

Мама…

Вспомнив о ней, я разрыдалась сильнее.

– Да, - сказала я, не понимая, на что ответила.

– Тебе надо умыться, - тихо пробормотал папа.

Я кивнула, сняла кроссовки и пошла в свою комнату. Полчаса простояв в ванной перед зеркалом, я вернулась в комнату и плюхнулась на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Я, правда, пыталась не плакать, но слезы сами текли из глаз. Я вспомнила про развод родителей, про то, как они ненавидят друг друга, и от этого плохо мне. Я вспомнила, что вынуждена делить отца с его работой, и польза не в мою сторону. И, наконец, в голове мелькали образы ссоры с Мариной.

Папа не беспокоил меня, так как понимал, что я нуждалась в поддержке, только не его.

Я неуверенно подняла голову и с ужасом заметила огромное мокрое пятно на подушке от слез. Домашний телефон находился в гостиной, поэтому мне пришлось выйти из комнаты. Папа сидел там, опершись локтями о колени. Услышав мои шаги, он резко повернул голову в мою сторону.

– Ну, как ты?
– потревожился он.

– Нормально, - соврала я.

Больше не сказав ни слова, я прошла к журнальному столику, взяла телефон и направилась в свою комнату. Я закрыла дверь и села у изголовья кровати, обняв одной рукой колени.

Мои пальцы дрожали от волнения и неуверенности, когда я набирала мамин номер. Я хотела услышать ее голос, спросить, как дела. Я скучала, и мне важно было знать, что она тоже скучает.

Я поднесла телефон к уху и стала ждать. Мое сердце колотилось так громко, что я не слышала гудков. Наконец, мама взяла трубку.

– Алло?
– моя грудь опустилась с облегченным вздохом, когда я услышала ее голос. Он подействовал на меня лучше любого успокоительного.

– Привет, мам, - виновато и хрипло сказала я.

– Алина? Это ты?

– Не помешала?
– удивилась я. Сейчас в Нью-Йорке должны быть где-то два часа дня.

– Вообще-то, да, - тяжело вздохнув, ответила она.
– Я сейчас занята, и у меня куча работы…

– Извини. Не хотела тебе мешать.

– Что-то случилось?

«Почему обязательно должно что-нибудь случиться, чтобы позвонить маме?» подумала я, а вслух сказала:

– Нет. Просто решила узнать, как дела.

– Все хорошо, - быстро пробормотала она.
– Слушай, я, правда, сейчас не могу разговаривать. Давай я позвоню тебе позже, хорошо? Мне надо бежать.