Слепящая пустота
Шрифт:
Пустынный Лис коротко кивнул, направив скакуна к неказистому одноэтажному домику с решетками на окнах…
— Эй, там, мужики! — заорал одноногий, видно бывший на «детской» дрезине за старшего. — Притормозите чуток!
Двигавшаяся впереди мотодрезина с пленными женщинами пошла медленнее.
— Чего вам?! — отозвались оттуда.
— Фигня какая-то! — рявкнул головорез. — Куда сопровождение запропастилось? Где этот чертов Толкач?
— Да кто его знает! Это же вы сзади едете. Попробуйте-ка
Ослепив несчастных детишек, луч мощного прожектора развернулся в противоположную сторону, разрывая тьму, царящую в оставшемся позади туннеле.
Ничего. Только ржавые рельсы да потемневшие от просачивающейся сверху воды бетонные тюбинги. Свет спугнул стайку крыс, деловито копошившихся у бесформенной кучи мусора. С пронзительным писком грызуны кинулись врассыпную, забиваясь в одним им ведомые щели и схроны. Даньку передернуло от отвращения, он с детства терпеть не мог этих мерзких тварей. Стоявший у прожектора рейдер проделывал какие-то загадочные манипуляции, то прикрывая луч света большим листом фанеры, то снова убирая его. Сигналил, наверное.
Туннель не отвечал.
— Что делать будем?! — гаркнул «Сильвер», справляясь у кого-то.
Наверное, предводитель работорговцев находился там, на «женской» дрезине.
— Ждать бессмысленно, — ответили спереди. — Да и опасно. У нас товар, спешить надо! Если что, сами доберутся.
Тот рейдер, который хотел ударить Даньку кнутом, ткнул парня палкой в грудь и с издевкой поинтересовался:
— Как, милашка, еще не нагадил в штаны?
Мальчуган только поиграл желваками, с ненавистью глядя в скрытое черным платком лицо. Ах, если бы можно было убивать взглядом! Он бы давно уже оказался на свободе.
— Я тебе говорю, отлипни от мелкого! — погрозил напарнику кулаком одноногий. — Не про твою честь товар!
И бандит снова продолжил переговоры с идущей впереди дрезиной. Речь, как понял Даня, шла о дальнейшем маршруте.
— Поворачиваем в боковой туннель, — распорядился «Сильвер», закончив своеобразное совещание с руководством. — Обойдем Центральный Рынок. Не хрен туда лишний раз соваться. Эта гребаная ментальная чертовщина… Не хватало еще сбрендить.
— Ага, — поддержал рейдер с кнутом. — Я слыхал от Пегого, что там творится, так две ночи потом нормально спать не мог. Вроде, на станции призраки обитают, и все такое.
— Не болтай! — одернул приятеля одноногий. — Еще не дай бог накличешь…
Боковой туннель оказался гораздо 'yже того, по которому они ехали прежде. На стенах отсутствовали привычные толстые черные провода, а потолок нависал чуть ли не над самыми головами расположившихся на дрезине людей. Зато то здесь, то там виднелись многочисленные ниши и щели. Выглядевшие, надо сказать, весьма зловеще.
Даньке все время казалось, что из этих самых дыр на него кто-то внимательно смотрит. Некто очень враждебный и чужой. Явно не человек. Не может быть у людей столь давящего взгляда. Удивительно, что больше никто этого не замечал. Работорговцы переговаривались между собой как ни в чем не бывало.
Внезапно Даню накрыла темная волна. Глаза перестали видеть, горло будто стиснули железные руки. Он едва сдержался, чтобы не завопить от страха. Сердце бешено колотилось, норовя выпрыгнуть из груди.
Что же это такое, в конце-то концов?
Ух, вроде отпустило! Хотя мальчик чувствовал, что страх никуда не ушел, а только притаился, готовый в любую минуту снова выскочить из засады.
Идущая впереди мотодрезина куда-то пропала. Видимо, снова повернула. Поскорее бы выбраться из этого жуткого туннеля.
Ага, выбрались! Снова пошел обычный, со змеящимися черными проводами и ржавым мхом на стенах.
По встревоженным репликам рейдеров мальчик понял: они приближаются к Советской. Которую неплохо бы тоже побыстрее проскочить, чтобы не нарваться на патрули Торговой Конфедерации, работорговцев не очень-то жалующие, хотя наверху и располагался крупнейший невольничий рынок, начинающий работу ближе к апрелю. Иначе можно огрести кучу неприятностей. Лучше не нарываться. Тихо, мирно разойтись, как в море корабли.
Эту последнюю, не очень понятную фразу произнес все тот же «Сильвер». Может, в далеком прошлом он и впрямь был моряком и даже потерял ногу в одном из кровавых абордажных боев? Хотя какое море в Харькове? Одни только речки.
— А-а-а!!! — вырвался из горла Даньки дикий крик.
Снова нахлынуло это. И сопротивляться уже не было никакой мочи.
— Ты чё вопишь, сучонок?! — тут же набросился на него рейдер с кнутом.
Резкий удар больно обжег плечи, неожиданно приводя в чувство. В голове прояснилось.
— Ублюдок малолетний, решил нас всех под пули подвести?! — орал рейдер, снова занося бич над Данькиной головой.
Одноногий, с силой вырвав у напарника кнут, в сердцах разломал его о колено.
— Просил же тебя не портить товар! — грозно надвинулся он на Даниного обидчика. — А если бы глаз, не дай бог, выбил или еще чего?
— Да я… А чё он?..
Договорить работорговцы не успели: со стороны Советской донеслись звуки автоматной пальбы. Нервной, то приближающейся, то снова удаляющейся.
— Что за?.. — всполошился «Сильвер».
Ему никто не ответил, потому что стрельбу перекрыл другой звук. Это был вой. Протяжный и пронзительный, бьющий по барабанным перепонкам и заставляющий поневоле искать место, где можно надежно спрятаться.
— М-мутанты, м-мать их!.. — заикаясь, выкрикнул одноногий.
И без него понятно. Так могли вопить только мутанты во время гона. Данька не раз слышал подобные звуки у стен Холодногорского форта. И всегда обитателям маленького поселения удавалось выстоять. До последнего раза, заставившего население Четвертого форта покинуть обжитое место и бежать под землю, где царил самый настоящий ад.