Слепые поводыри
Шрифт:
Вспомнив про Игорька, Сергей Самсонович впал в тоску. Ох не потянет Игорёк, ох не справится! Мужик, конечно, хитрый, отчаянный, но тут ведь одной хитрости мало. Смётка нужна.
Каноэ с Тупарой на борту уже миновало проход в бурунах. Влад шёл обратно.
— Газеты собери и сожги, — буркнул Сергей Самсонович. — А с Игорьком ты, значит, сегодня так и не встретился?
— Не было его, — сказал Влад, сгребая газеты в охапку. — Костик сказал: куда-то по делам увеялся… Они сейчас в новый офис переезжают.
— Ну
— Да вроде всё путём… Костик говорит: круто «капуста» пошла.
Сергей Самсонович сдвинул брови и с недоумением взглянул сначала в морскую даль, потом — на Влада.
— Какая «капуста»? — раздражённо осведомился он. — Ему ещё до «капусты» — как до Китая пешком! Пускай сперва на ноги поднимется!
— Так а я чего? Это Костик…
— Тоже мне — эксперта нашёл! Костика! Да, теперь вся надежда на Тупару. Раскрутит он мальчонку насчёт жемчуга — значит, есть надежда. А не раскрутит — тогда и «Торговый дом Челканова» не выручит.
Непьющих было двое: лингвист Алан и астроном Стас. Пьющих — тоже двое: Андрей и картограф Марек. Дело происходило на Герреро всё в той же кокосовой рощице близ многострадального святилища.
— Разбавленный предпочитаете или как? — великосветски осведомился рослый курчавый Марек.
— Давай неразбавленный, — сказал Андрей. Марек размазал по выпуклой щеке присосавшегося москита и с сожалением прицокнул языком:
— Надо же, досада какая! А я уже разбавил…
— Давай разбавленный, — безразлично сказал Андрей.
Широкоплечий красавец Алан спилил ножом верхушку молодого кокосового ореха, передал его астроному и принялся вскрывать второй.
— Ну а всё-таки… — молвил он, обращаясь к Андрею. — С чего вдруг такая откровенность?
— Я же сказал: выпить хочу!
— То есть всё, что ты нам сейчас сообщил, стоит ровно двести граммов разведённого спирта?
— Да! — буркнул Андрей, принимая кружку из волосатых ручищ Марека.
— Ваше здоровьичко! — Картограф учтиво приподнял свою кружку. Чокаться, однако, не стал.
Вопреки кавказскому происхождению, разбойничьей внешности и леденящим душу замыслам, лингвист Алан был интеллигент до мозга костей. Он подождал, пока пьющие закусят, и лишь после этого продолжил дознание:
— Откуда тебе стало известно насчёт заложника?
— Случайно подслушал.
— И стукнул Игорьку, — как бы про себя отметил Алан.
— Хотел стукнуть, — согласился Андрей.
— Но остановила совесть, — всё так же тихонько молвил Алан.
— Нет, — сказал Андрей. — Не остановила…
Воистину говорить правду было легко и приятно. Давно уже Андрей не чувствовал себя так хорошо. Чего терять-то? В худшем случае — убьют. В лучшем — нальют ещё.
— А что тогда остановило?
— Ничего. Игорёк слушать не захотел.
— По-моему, он провокатор, ребята, —
Астроном молчал, серые глаза за стёклами очков испуганно постреливали.
— В чём смысл провокации? — осведомился Алан. — Я имею в виду — данной провокации.
— Втереться к нам и стучать потом Сом Сомычу!
Спирт прошёл по жилочкам, ударил в голову.
— Не, ребят, — осклабившись, сказал Андрей. — Вот на это даже не рассчитывайте… Втираться я к вам не намерен. Выпили — и разбежались.
— То есть дело наше — безнадёжное?
— Я же говорю, провокатор, — сказал Марек. — Запугать хочет. Или цену набивает.
Лингвист Алан его как бы не услышал. Он ждал, что ответит Андрей. А тот не спеша закусывал. Ему уже было хорошо.
— Ну, прорвались вы на ту сторону, — прожевав, лениво молвил он. — С боем. Или там, я не знаю, с заложником. И куда потом? В правоохранительные органы?.. Ребя-ата! Там же Россия! Россия, а не Полинезия! Ну вот представьте на секунду: о лазейке пронюхало государство. И что оно делает? Причём немедленно… Оно эту лазейку за-се-кре-чи-ва-ет… Наглухо! И нас вместе с ней. Это в лучшем случае, учтите! А то по уличной катастрофе на рыло — и все дела.
— А если шум поднять? — с надеждой спросил астроном.
— Любая психушка к вашим услугам, — глумливо заверил его Андрей. — Не, влипли вы, ребята, влипли! Да и я тоже… Нас же никто контракт подписывать не заставлял! Есть такая штука — осознанная необходимость называется…
Алан внимательно разглядывал собеседника. Судя по всему, наружность Андрея его малость озадачивала. Этакий простачок: выпуклый иконный лобик, дурашливо отвешенная нижняя губа, голубенькие горестно округлённые глазки. Вдобавок не будем забывать, что он был правой рукой Игорька.
Может, и впрямь провокатор?
— Чёрт тебя знает! — искренне сказал он наконец. — То ли ты шибко умный, то ли кого-то шибко умного наслушался.
Андрей обиделся и молча ткнул кружку Мареку. Тот так же молча её наполнил. Выпить, однако, было не суждено — ожило, захрипело переговорное устройство:
— Сувенир, ответьте Герреро.
Андрей дотянулся до рации, поднёс к губам.
— Слушает Сувенир, — нагло ответил он. Сидящие переглянулись. Говорил Сергей Самсонович.
— Костик не появлялся?
— Сейчас пойду взгляну…
— А ты где?
— Да я на другом конце острова…
— А ну-ка бегом к лазейке! — взорвался грозный Сехеи Масона. — И чтобы на шаг от неё не отходил!
— Виноват! — Андрей бесстыдно подмигнул собутыльникам. — Бегу! — Выключил рацию и с сожалением отдал полную кружку Мареку. — Рад бы, но на службе не употребляю!.. Так что ещё сто грамм — за вами! Как-нибудь в другой раз… — Поднялся, сгрёб амуницию и неровной трусцой устремился по тропке к противоположному берегу, где оставил моторку.