Слетевшие с катушек
Шрифт:
– Доброе утро… – сонно пробубнил он.
Его лицо было смято, а на голове творился сущий кошмар.
– Доброе, – сухо бросила Гвен, внимательно оглядев Джерри. Он опять почти не спал – белки глаз были красными, а вид усталым, если не измождённым. – Давай одевайся и спускайся есть, – добавила она и быстро ушла, резко закрыв за собой дверь.
Джерри встал с постели, быстро умылся, оделся и вышел из своей комнаты.
Через минуту он появился в дверном проёме между гостиной и кухней. Облокотившись плечом о косяк, Джерри с любопытством рассматривал родителей,
– Что с вами случилось? Почему вы себя так ведёте? – заявил он. Родители промолчали, не удостоив Джерри даже взглядом.
Вдруг в дверь раздался тревожный звонок, а за ним и пара глухих стуков. Они эхом разлетелись по дому, отражаясь от каждой преграды, встречающейся им на пути. И всё бы ничего, только эти звуки отдавались в голове зловещим предзнаменованием. Ричард промчался мимо Джерри, отводя виноватые глаза, и отправился открывать дверь. Тот в недоумении нахмурился, проводив отца взглядом.
– Мальчик мой! – Гвен подбежала к Джерри и крепко обняла его. Её голубые глаза наполняло слепое отчаяние. – Мы делаем это только ради тебя, милый, потому что очень любим!
Джерри мягко отодвинул Гвен от себя и, отойдя от неё на приличное расстояние, посмотрел ей прямо в глаза. Она никогда себя так не вела. Его мать всегда была другой. Как стержень, она держала Джерри и его отца. Была их опорой. Крепкой и сильной. В её жизни не было места унынию и печали. Но сейчас… Джерри видел перед собой незнакомую женщину с осунувшимся лицом, по щекам которой бежали слёзы, оставляя после себя невидимые дорожки её горечи.
– О чём ты, мама? Что вы делаете?
– Ты сейчас всё поймёшь, малыш… Прости нас, но так нужно…
Из прихожей донеслись незнакомые, резкие голоса с басовым тоном. Гвен и Джерри разом обратили свой взор в сторону двери.
– Здравствуйте, вы нас вызывали?
– Да-да… – засуетился Ричард. – Пожалуйста, проходите, он на кухне.
Послышались тяжёлые приближающиеся шаги. В кухню вошли двое широкоплечих мужчин в тёмно-синей больничной форме. Они прошли на середину кухни и неотрывным взглядом уставились на Джерри. Ричард пристроился в дверном проёме, нервно потирая ладони.
– Добрый день, Джерри, – улыбнулся один из санитаров. Его улыбочка была совсем не доброй, и от неё у Джерри по спине пробежали мурашки.
Он с недоверием посмотрел на него, затем по очереди на Гвен и Ричарда. Но никаких ответов от них не получил.
– Такой ли уж добрый, – произнёс Джерри после долгого молчания. Его преследовало жуткое чувство растерянности, будто сейчас его и вовсе не должно было быть здесь. Один из санитаров протянул руку и вручил
– Заполните это, когда мы приедем на место, – сказал он. – Вам всё объяснят.
– Мы тоже должны будем поехать? – спросил Ричард, подойдя к Гвен. Она старательно рассматривала листок, и её бледные руки тряслись от напряжения.
– Разумеется! – сказал санитар и мягко, почти ласково, обратился к Джерри: – Ну что же, Джерри. Идём.
Он кивнул в сторону выхода. Джерри посмотрел на него как на придурка.
«Неужели он действительно думает, что я с ними пойду? Они что, решили отправить меня в дурдом?» – пронеслось у него в голове.
– Нет, вы что, серьёзно?! – с раздражением в голосе воскликнул Джерри, пронзив своих родителей гневным взглядом. – Вы что, решили избавиться от меня, отправив в психушку?! Умно, ход хороший, ничего не скажешь. Но я не собираюсь туда ехать! Зачем? Чтобы меня накачали какой-то дрянью, и я превратился в овощ?
Ричард и Гвен молча смотрели на него, и в их глазах явно читалась боль. Джерри слышал, как гулко стучит кровь у него в ушах, как обида захлёстывает его и накрывает, словно волна. Он повернулся к санитарам и ткнул в них пальцем:
– Эй, вы же планируете сделать что-то подобное, не так ли? Давайте, не стесняйтесь, все уже и так знают правду!
Санитары переглянулись, однако ничего не ответили.
– Джерри, – мягко позвала Гвен, и Джерри умолк, кинув на неё раздраженный взгляд. – Хватит.
Он устало вздохнул и провёл рукой по спутанным рыжим волосам. Тишина, внезапно сгустившаяся над ними, казалось, имела вес и плотно легла на его плечи. Джерри посмотрел на Гвен и Ричарда. Их глаза были полны печали и… сомнения. Они не знали, правильно ли поступают, и ему отчаянно хотелось крикнуть им: «Да, вы поступаете неправильно!»
Он их не винил. Они хотели как лучше, просто не знали, как это – лучше. Джерри понизил дрожащий от гнева голос и произнёс:
– Просто… Просто вы даже не спросили меня…
– А должны были? – сухо ответил Ричард. Его и без того угрюмое лицо помрачнело.
– Конечно, конечно, должны. Это же моя жизнь! – воскликнул Джерри.
– Ты наш сын, Джерри. Мы будем решать, как тебе лучше. Ясно? И твоё мнение сейчас не имеет никакого значения! Мы твои родители, и мы принимаем за тебя это решение!
Ричард почти сорвался на крик – его лицо побагровело, а глаза сердито сощурились. Гвен старательно дёргала мужа за рукав, пытаясь успокоить, но безуспешно. Джерри вмиг побледнел. Он посмотрел на Ричарда как на незнакомого ему человека.
– Не имеет значения? – тихо повторил он. – Так, значит, я для тебя пустое место?
Лицо Ричарда изменилось. Он попытался подойти к Джерри, но тот отпрянул от него, как от огня.
– Нет-нет… я не это имел в виду… – пролепетал Ричард. Голос его слегка дрожал. – Просто ты…
Он не успел договорить. Прервался, как только расслышал шёпот Джерри:
– Ты мне не отец…
– Что?
– Ты мне не настоящий отец! – выкрикнул Джерри, вложив в эти слова всю свою обиду. – У тебя нет прав решать за меня!