Слева от солнца
Шрифт:
— Вы до Соболевки? — обрадовался Генка.
— В Северуху.
— Так мне это… В Соболевку надо.
— Значит, по пути, не волнуйся. Вот если бы ты до Калача брел, тогда извини, а Соболевка там рядышком будет. Высажу на развилке, и ножками добежишь.
— Здорово! — Генка сунулся было к кабине, но водитель поймал его за плечо. Парнишка невольно обратил внимание на пятерню мужчины — огромную, темную, поросшую рыжеватым волосом. Такой ручищей, верно, можно было выжимать сок из яблок.
— Я же сказал:
— Понял, — Генка энергично начал стряхивать с себя колючки и семена. При этом исподтишка поглядывал на грузовик. — Машина у вас странная. Никогда таких не видел.
— И не увидишь. Потому что моей собственной конструкции.
— Ну да?
— А ты думал, только у вас в городе умеют гайки крутить? — мужчина бросил в сторону своей «конструкции» горделивый взор. — Это, шнурок, не просто грузовик, это ветеран! Движок — Горьковского автозавода, крылья — от «паккарда», а база от старенького грузового «форда». Их еще по ленд-лизу нам поставляли.
— Круто!
— А ты как думал! Слышал про «эмки»? Те, что «черными воронками» называли? Так вот мой старичок примерно в те же времена народился. Даже чуть пораньше «родины» и «чайки».
— Какой еще «родины»?
— А это у нас первую «победу» так назвали. Только машины — их ведь продавать приходилось, вот и соображай… В общем, переименовали «родину» в «победу».
— А есть разница? — Генка ухмыльнулся. — По-моему, наши машины — все равно лом, как их не называй.
— Мал ты еще, бача, — спокойно отозвался водила, — потому и не знаешь, что была у нас тоже своя эпоха расцвета. Горьковский-то автозавод не кто-нибудь, а фордовские специалисты строили. И машины у нас в то время были получше европейских. Возьми ту же «волгу» ГАЗ-21 — ну, чем плоха? Автоматическая коробка передач, дизайн, отделка! Конфетка, а не машина! И «чайка», между прочим, была не хуже. Если б не тугодумы за щербатой стеной, весь мир завалили бы своей автотехникой.
— Чего ж не завалили?
— А это ты у кого повыше спроси. Я страной не командовал, я машины собирал. Вот этими самыми ручками.
Гена снова покосился на допотопного вида грузовик.
— Где ж вы набрали таких деталей?
— Известно где — на свалке. Есть тут неподалеку Клондайк местный, — поискать, так еще не такое можно найти, водитель глянул на простенькие ручные часы. — Давай-ка, брат, в темпике. Заболтались мы. Меня ведь в Северухе шабашники ждут.
— Строите что-нибудь?
— Ломаем, — мужчина нахмурился. — Строят другие, а мы больше ломать приучены… Все, хорош руками месить. Полезай на броню.
—
— Из кузова вылетишь. В кабину полезай.
Уже в грузовике он сунул Генке лопату-ладонь.
— Валера. Меня тут все знают.
— А я Гена.
— Случайно не крокодил?
— Не-е… — Генка заулыбался.
— Значит, не съешь по дороге, — Валера ухмыльнулся. — И не выкай мне, не люблю.
Генка кивнул. Острый на язык водила начинал ему нравиться. Да и глаза у мужчины были добрые, несмотря на плещущийся в глубине диковатый огонек.
— А почему «на броню»?
— Потому что нормальные машины броней зовутся.
— Вы воевали? — озарило Генку. — То есть ты воевал?
— Догадливый.
— Давно, наверное?
— Война давно не бывает. Особенно если служил в ВДВ.
— Значит, ты был десантником?
— Я был сержантом. Десантных войск, — водитель вздохнул. — Так что, бача, мы с моим колесным зверем оба ветераны…
Покосившись на мощные кисти соседа, Генка разглядел татуировку с парашютом и маленькой звездочкой.
— А что такое бача? Ругательство?
— Да нет. Тоже словечко оттуда. А значит оно… Водитель поморщился. — Вот я, скажем, боец и мужик, а ты бача, пацан.
— Чайник, значит, — кивнул Генка. — Понятно. Ну, а как на войне-то было? Интересно?
Валера повернул голову, задумчиво поглядел на парнишку, снова отвернулся. Руки его при этом вполне самостоятельно запустили движок, переключили передачу. Грузовик качнулся, резво пошел в разгон.
— Я, наверное, глупость сморозил, — смутился Генка. — Извините.
— Проехали, — Валера просто кивнул. — Только не выкай. И держись крепче! Это тебе не «хаммер» с буржуйскими подвесками.
— Ты что, катался на «хаммере»?
— Не катался, — мрачно процедил Валера. — Ездил.
Машину тряхнуло, Генку подбросило на сиденье, макушкой приложило к потолку.
— А ты еще в кузов хотел, шнурок! — Валера снова улыбнулся. — Сейчас бы ласточкой на дорогу вылетел.
— Я не хотел…
— Ты не хотел, а другие ездят. Хватает умишка. У нас же тут гаишников нет, штрафовать некому, вот и калымят иные умники. Наберут грибников полный короб и дуют на скорости. Только по нашим дорогам особо не разбежишься.
— А в Северухе что делаете?
— Я же сказал — ломаем. Мертвая деревня. Уж лет десять как. А избенок полно — и вполне справные.
— Пустые? — не поверил Генка.
— Ага, тут у нас полно брошенных деревень. Либо бомжики пришлые заселяют, либо совсем никого. А в Новоспасском буржуи поселок затеяли строить. Что-то вроде элитного курорта. Участки скупают атомные — чуть ли не с футбольное поле. Бассейны роют, стены — все, как в древних крепостях. Вот и появилась халтура. Разбираем старые избы на бревна, нумеруем и везем туда.