Слева от солнца
Шрифт:
— Ха-а! — рявкнул Валера. Генка и охнуть не успел, как бывший воин-десантник сграбастал его в объятия, по-медвежьи стиснул. — Ну, шнурила! Ну, скелетина ты мой золотой! Не верил я ведь тебе! До последней минуты сомневался! А зафигачили все в лучшем виде!
Генка и сам сиял, как медная бляха, и ладонями хлопал по Валеркиным покатым плечам. Пятнадцативаттная лампочка казалась им сейчас ярче самого мощного прожектора.
— По ветряку на каждый огород поставим, — в голос размечтался Валера, — кабели в дома пробросим. И все бесплатно, заметь! — как
— Степчику бесплатно ставить не будем!
— Правильно, пусть свечечки пожжет. Не дорос еще… Но улицы все-таки осветим, ага? И батарею аккумуляторную надо бы завести.
— Конечно, заведем, — пообещал Генка. — Даже обязательно! Ветер — вещь ненадежная, потому и говорили про турбину.
— И дизель на всякий пожарный!
— Дизель — это уже несвобода. Зависимость от топлива, масла. Опять же экологический вред, — Генка поморщился. — Лучше о природном газе подумать. Для пекарни и обогрева. Неплохо и движок приобрести — чтоб на этаноле работал.
— Это на самогонке, что ли?
— А что! Между прочим, мощное топливо — высокооктановое и дешевое. Что важно — почти безвредное. То есть, конечно, если правильным образом его использовать… Чего ты смеешься! При Генри Форде такую же идею предлагали — на полном серьезе…
Заставив мечтателей вздрогнуть, лампа неожиданно вспыхнула и погасла.
— Это еще что за фокус-покус? Неужели ветряк?
Гена вновь включил фонарь, осветил лампу.
— Да нет, спираль накрылась.
— Это после одной-единственной минуты? Что-то я не понял.
— Я же говорил: необходима грамотная развязка. Трансформатор плюс стабилизатор, — Генка поднял палец, прислушиваясь к шелесту листьев над крышей. — Слышишь, как шумит?
— Ну?
— Вот тебе и ну! Ветер дунул посильнее, напряжение прыгнуло, — и капут лампочке.
— Мда… — Валера почесал макушку. — А трудно его сделать? Стабилизатор твой?
— Да не особенно. Мы его и делать не будем, просто закажем.
— Закажем?
— Ага. Опытным мастерам, которые доставят заказ точно по адресу, — Генка подмигнул Валере.
— Ты прямо маг-волшебник…
— Так и есть. Только для нашего волшебства понадобится кое-что сделать.
— Что именно?
— Всего-навсего съездить завтра на станцию и забрать у буфетчицы посылку.
— У Нюськи, что ли?
— Ага, ей должны завтра доставить.
— В посылке, что ли?
— Вроде того… — Генка сменил лампу на более мощную, и электрический свет вновь залил утлое пространство сарайчика. Валера, щурясь, огляделся.
— Мда… Знаешь, без света он смотрелся симпатичнее.
— Еще бы! — Генка ухмыльнулся. — Теперь тебе точно не обойтись без веника. И грязь придется прибрать, и бутылки вынести. Их тут, между прочим, под тысячу наберется! Работенка — неслабая!
— Ничего, вдвоем как-нибудь справимся…
Генкина улыбка тут же поблекла. Поглядев на него, Валера жизнерадостно рассмеялся.
— Не дрейфь, шурави, прорвемся! Главное — чтобы ветряк не
Но ветряк выдержал.
Как выяснилось, снизу он смотрелся даже более грозно. Словно некое чудище влезло на крышу водонапорной башни и принялось размахивать ручищами. И ведь ничуточки не устало за ночь! Генка подумал, что была бы в наличии батарея аккумуляторов, и энергии «чудище» намахало бы уже приличное количество.
Как бы то ни было, но поглазеть на ветряк вышла вся Соболевка. Конечно, столпотворения не получилось, но тут и там, на крылечках и в окнах Генка ловил любопытствующие взоры. Самое удивительное, что про испытания с лампой в сарайчике рассказывать тоже было не нужно. Без каких-либо телефонов новости распространялись по селу со скоростью света — вероятно, того самого, который и выдала первая сгоревшая лампочка. Даже дед Жора, с кряхтеньем наведя «марафет» и расчесав гребнем реденькую шевелюру, выбрался во двор, чтобы поглазеть на ветряк.
— Ну как? — поинтересовался у него Гена.
— Добрая мельница! — одобрил дед. — И чего их в свое время жгли да ломали? Крутились ведь, никому не мешали. И муку мололи не хуже нонешних.
— Это точно! — подыграл Генка. — Нонешним-то электричество подавай, а наш сам энергию вырабатывать будет.
— Посмотрим, посмотрим… — осторожный дед Жора не спешил ликовать. И то сказать, людям его поколения, повидавшим и пережившим с полдюжины вождей, секретарей и президентов, требовались факты повесомее. А вот бабушка Феня лишний раз оправдала свое солнечное имя. Чмокнув внука в макушку, она тут же пообещала испечь из купленной Генкой муки картофельный пирог. Позаботилась она и о супруге. Улучив момент, когда дед вышел повздыхать да покашлять на крыльцо, бабушка принесла из сеней трехлитровую, закутанную в тряпицу банку. На глазах удивленного Генки из тайника был извлечен «секретный» дедовский штоф, в который бабушка и влила основательную порцию.
— Вот так-то лучше… А то выпьет и не заметит.
— Так ты знаешь про его настойку? — хохотнул Генка.
— Чего ж тут не знать, — знаю, конечно. И смородинку потихоньку настаиваю… — бабушка Феня виновато улыбнулась. — Ты уж не говори старому, что доливаю ему настоечку, — обидится.
— А он-то радуется, что бутыль никак не кончается!
— Вот и пусть радуется. Много ли у нас радостей осталось?
Гена порывисто шагнул к бабушке, обняв, погладил по спине.
— Ты и Юрашку с Варей на пирог приглашай, — она ответно потрепала его по голове. — Люблю я их, горемычных…
Но «горемычных» звать не пришлось, — вскоре заявились и сами. При этом Варя держала Юрашку на руках и походила на мадонну с младенцем. У Генки даже в груди что-то екнуло, — точно сошли его друзья-приятели с картины флорентийского живописца. Правда, «младенчик» Юрашка выглядел вялым и грустным, чем и отличалось российское полотно от итальянского. Поставив Юрашку на пол, Варя тут же поведала, что ночь эту малец не спал, все жаловался на боли в боку.