Слева от солнца
Шрифт:
— Стас, ты где?
— Так это… У компа торчу.
— Все за монстриками бегаешь?
— Ползаю. У меня памяти не хватает! Процессор виснет, я репу чешу.
— А чего новую память не купишь?
— Так это… С деньгами напряг. Брат вообще-то давал, а я велик купил. Теперь на нулях.
Генка коротко шмыгнул.
— Могу помочь.
— Деньгами?
— Зачем? Одолжу свою оперативку — месяца на два. У меня два гига, подойдет?
— Ты что, прикалываешься?
— Да нет. Все равно мне канал обрезали, винчестер сдернули, в ближайшее время буду в бегах и без машины. Так что оперативка
— Погоди, погоди! Что случилось-то?
— Долго объяснять, — Генка поглядел в настенное зеркало, сам себе скорчил рожу. — Лучше подскажи, где мне увидеться с Окулистом?
— Ну, ты дал! Зачем тебе Окулист?
— Значит, надо.
— Посоветоваться? Или насчет «крыши»?
— И то и другое.
— Круто! Это же Окулист! Главный юрист фирмы!
— Ну и что? Мы с ним уже пересекались, вот и встретимся еще разок. Короче, свяжись с братом, попроси, чтоб устроил. Только обязательно сегодня.
— Да ты с дуба рухнул! Кто меня послушает!
— Попросишь правильно — послушают. Мне ведь только встретиться, а уж там я сам разберусь.
— Ты разберешься, а мне по кумполу настучат.
— Не настучат. Я Окулисту полгода назад кидал одних отыскал. И не здесь, а аж на самой Украине.
— И что они такого натворили?
— Сливали на мобильники анекдоты с мелодиями.
— И чего?
— А того! Сливали гигабайтами и без спросу. Потом трясли с людей деньги и прикрывались фирмой «Василиск». Причем грамотно прикрывались. Потому что в договорах «Василиска» лазейки, оказывается, были. И ничего твой главный юрист поделать тогда не мог! — Генка фыркнул. — Прикинь, их на лимон с лишним обули, прежде чем они зачесались. А я помог, нашел этих шустриков. Так что он должен помнить.
— Должен-то должен, только больно ему это нужно!
— Зато мне нужно.
— Слушай, а может, хватит моего брательника?
— Нет, Стасик, Шуша эту тему не вытянет. Там серьезная контора, одних кулаков мало.
— Зачем тогда цапался?
— Это не я, это они… — Генка сердито потер нос. — Короче, с меня оперативка, с тебя Окулист, идет?
— Ну, я могу, конечно, попробовать, хотя реально рискую.
— Вся жизнь, Стасик, риск.
— Тогда это… Надо бы еще вот что…
— Ну-ну?
— Брат просил одного клиента срисовать.
— Опять в «Цивилизации»?
— Ага. Ты же знаешь, главный у них давно запал на эту игру. Но любит, чтоб у королей физии были, как у компаньонов. И чтобы, значит, именовались не королями, а президентами компаний.
— Да хоть маркшейдерами!
— Что еще за фрукты-овощи?
— Это не овощи, а профессия. Что-то там такое под землей… — Генка широко зевнул. Детские заказы Стаса его утомляли.
— Слушай! А может, мне сразу к главному обратиться?
— Смеешься, да? Братан сам к нему не суется. Давай уж лучше с Окулистом…
— Значит, договорились. Вечером пересечемся, — Генка отключил телефон, шатко прошел на кухню.
Воды, конечно, опять не было — ни в кувшине, ни в чайнике. Он подключил угольный фильтр к крану, пластмассовый носик нацелил в банку. Теперь набраться терпения и чуток подождать. Другие, конечно, так кипятят, но Генка хорошо запомнил выловленную в «нете» статью о хлорке, превращающейся при
Чтобы как-то скоротать время, парнишка вернулся к себе, сумрачно взглянул на разворошенную постель. Это у него осталось с детства. Мама говорила, он и маленьким, вворачивался в наволочки, словно шуруп. Порой так закутывался, что начинал задыхаться. Теперь Генка не задыхался, но мерз. Потому что ноги оказывались снаружи, грудь и живот тоже, а одеяло удавом скручивалось вокруг шеи и рук. В общем — полный компот.
Подцепив одеяло за углы, Генка растянул его, словно баян, криво-косо сложил пополам. И еще пару раз — до размеров портфеля. Матрас скатал рулоном, упрятал под шкаф, подпер допотопной швейной машинкой. Подушку сунул поверх сложенного одеяла, довольно оглядел комнату и тут же услышал подозрительное журчание. Охнув, ринулся на кухню и, конечно, опоздал. Трехлитровая банка давно наполнилась, и переливающаяся через край вода весело растекалась по полу.
— Чтоб тебе коленом под одно место!..
Продолжая чертыхаться, Генка отключил кран и взялся за тряпку. Впрочем, удивляться не приходилось. Версия неудачного дня продолжала находить свое подтверждение.
Из всех Генкиных должников Вовчик значился в самых злостных. По этой самой причине вычислить студента-второкурсника и второгодника было сложнее прочих. На звонки он не отвечал, встреч избегал, частенько ночевал в общаге, подолгу задерживался в родном универе, где подрабатывал лаборантом на полставки. При этом деньги Вовчик занимал всегда с превеликой охотой — и не только у одного Генки, а посему отлавливать его следовало с умом и терпением.
Начал же Генка с того, что с универского сайта скачал список нужного факультета и уточнил расписание второкурсника Вовки. Еще пара звонков убедила юного сыщика, что неплательщик, скорее всего, дома. Да и где еще находиться человеку, задвинутому на бродилках? Тем более новинка западного «Старбола» вышла! А посему Генка вывел на экран последнюю скаченную через телефонный модем шар-версию Вовкиного квартала и, скоренько разработав нехитрый план изъятия долга, выскочил из дома.
Жил Вовчик в Пионерском поселке — среди бесформенного новостроя. «Много стекла и мало неба» — так говорили жители про новейшую архитектуру города Екатеринбурга. Генка по небу не страдал, однако вавилонские сооружения, грибами вырастающие там и тут, особого восторга у него не вызывали. Где-то он вычитал, что в достопамятном 1917 году в Екатеринбурге проживало чуть больше сотни тысяч людей. Сказка, если вдуматься! Ни тебе бойцовых собак, рыскающим по тротуарам, ни машинных пробок, ни районной администрации с милицией! Правда, и интернета тогда не было… Зато уже в восьмидесятые столицу Урала разбабахало аж на полтора миллиона! Кое-кого, понятно, лишние шесть нулей приводили в восторг, но нули — они и по жизни останутся нулями, а вот загазованность, тотальная толчея и вконец убитая зелень должны были заставить власть имущих задуматься. Хотя бы над тем — где играть малышам, куда выгуливать собак и какой процент свинца с медью будет вдыхать житель следующего десятилетия…