Слеза богов Крондора
Шрифт:
— Во имя Святых и Героев Ишапа, — прошептал монах.
— Что такое? — спросил Джеймс.
— Посмотри на середину, парень! — Солон указал на пустое место, похожее на круглое окно, вокруг которого преклонили колени самые ужасные из изображенных созданий.
— Там пусто, — пожал плечами Джеймс.
— Нет, мой друг, ты ошибаешься. Здесь изображено то, чего ты не можешь видеть.
Солон отступил назад и прошелся вдоль стены, иногда останавливаясь, чтобы более внимательно изучить какие-то детали. Наконец он воткнул свой факел в кучу камней и махнул остальным, чтобы тоже опустили факелы.
— Что все это значит? — пролепетал
— Запомните то, что я сейчас скажу. Пусть это останется в вашей памяти навечно. — Он повернулся и указал на стену: — Это рассказ об очень жестоких временах. — Монах остановился и перевел дух. — Храм учит, что после Войн Хаоса в некоторых частях мира настало время великой тьмы. Это была пора, когда силы добра и зла боролись за равновесие в мире. Места вроде этого находили и раньше — это пристанище демонов и других порождений зла, которые должны быть изгнаны или уничтожены, где бы ни повстречались. Эта стена рассказывает историю, но ее подробности не имеют значения. Единственное, что важно и что надо обязательно передать нашему храму, — сам факт существования этого места. Не важно, что случится с нами дальше, но есть две вещи, которые мы обязаны сделать. Во-первых, кто-то обязан вернуться и сообщить обо всем моему ордену, чтобы его последователи очистили это место и наложили на него вечную печать. Вы можете забыть обо всем, но обязательно запомните это «пустое окно», чтобы потом описать его верховному жрецу. Я уверен, что это работа тех, кто поклоняется Неназываемому.
— Кто это? — испуганно спросил Кендарик.
— Если судьба будет благосклонна к тебе, парень, — сказал Солон, — ты никогда этого не узнаешь. — Он огляделся. — Однако, боюсь, сейчас судьба к нам явно не благоволит.
— Ты говорил о двух вещах, — заметил Джеймс. — Вторая?
— Мы не можем допустить, чтобы Слеза Богов не вернулась домой. И дело не только в том, что ее потеря станет для нас роковой, — просто теперь я знаю, кто хочет обладать ею и зачем.
— Зачем же? — быстро спросила Джазара.
— Для того, — ответил Солон, указывая на небольшое пустое место на рисунке, — чтобы открыть врата. Если это произойдет, нас постигнут чудовищные беды и несчастья. Ничто живое — ни люди, ни гномы, ни эльфы, ни даже темные братья, гоблины или тролли — не сможет противостоять этому. Могущественнейших магов и жрецов сметет с дороги, словно сухие осенние листья. Содрогнутся даже младшие боги. — Он указал на изображения, где ужасные существа разрывали на части и пожирали людей: — Такова будет судьба выживших. Мы станем подобны скоту, выращенному для утоления их голода.
Кровь отхлынула от лица Кендарика.
— Если ты снова упадешь в обморок, я оставлю тебя здесь, — пригрозил Джеймс.
— Я в порядке, — сказал подмастерье, глубоко дыша. — Давайте просто разберемся с тем, что блокирует мою магию.
Они подошли к большим дверям слева.
— Они запечатаны, — заключил Джеймс, осмотрев их. Он показал на узор из драгоценных камней, врезанных в дверь.
— Ты можешь открыть? — спросил Кендарик.
— Попробую, — ответил Джеймс и внимательно осмотрел устройство. — Это… магический замок, я думаю. — Он вполголоса выругался. — Они самые сложные.
— Почему? — спросил Кендарик.
— Потому что механические замки просто выстреливают в тебя отравленными иголками или огненным шаром, — объяснил Джеймс. — Однажды мне пришлось
Кендарик проворно отошел назад.
— Ты уверен, что стоит… копаться в нем?
— С удовольствием выслушаю другие предложения, — сердито отозвался Джеймс. Он еще раз изучил замок. — Здесь шесть камней. И шесть отверстий со слабым светом вокруг них. Что-то вроде рубина — и красное отверстие. Зеленый камень — и зеленая дырка. — Он наклонился к дверям, практически уткнувшись в замок носом. — Вокруг вершины расположены шесть крохотных зеркал. — Сквайр присел на корточки, потом коснулся небольшого белого камня посередине. Внезапно в шести углублениях вспыхнул свет. — О черт! — воскликнул Джеймс и начал быстро двигать крохотные зеркальца вокруг замка.
— Что он делает? — спросил Кендарик.
— Наверное, нужно так расположить каждый камень и зеркальце, чтобы свет проходил через камень, менял цвет и отражался в нужном отверстии, — объяснила Джазара.
Джеймс молчал, отчаянно пытаясь сделать именно это.
— И в чем проблема?
— Учитывая сосредоточенность Джеймса, подозреваю, что время на открытие может быть ограничено.
Джеймс собирался приступить к шестой комбинации зеркал и камней, но тут свет внезапно погас.
Сначала ничего не произошло. Потом позади них послышались звуки.
Обернувшись, Джеймс и Солон уже держали оружие наготове.
Во всех девяти нишах скелеты-воины поднимали оружие и щиты и спрыгивали на пол.
— Не к добру это, — прошептал Кендарик.
Уильям лежал в темноте.
Его последним воспоминанием было то, как он ударился о воду. Течение подхватило и понесло его, а потом он ушиб голову о камни.
Уильям встал и обнаружил, что он совершенно сухой. Раны на руках и теле исчезли. Он ощупал лицо и голову и выяснил, что они тоже невредимы — не было ни ссадин, ни порезов, ни даже синяков.
На мгновение он удивился и решил, что погиб и находится в одном из залов Лимс-Крагмы.
— Уильям!
Он резко развернулся и понял, что стоит посредине «Радужного попугая». Прямо перед ним Медведь держал Талию за горло и тряс, как терьер трясет пойманную крысу. Огромный пират в конце концов отбросил девушку в сторону, и она сильно ударилась о стену. А Медведь тем временем выскочил через дверь, ведущую на задний двор.
Уильям попытался подойти к девушке, но что-то удержало его на месте. «Мне все это снится», — подумал он.
Столб огня взвился вокруг Талии, и она поднялась с пола, крича от боли. Порождения этого пламени, демоны с головами животных, окружили Талию в ее огненной тюрьме.
— Уильям! — закричала она.
Внезапно он понял, что может двигаться. Неизвестно откуда на нем появились доспехи, а в руках — меч из ослепительного света. Уильям ударил одного из демонов, и тот завопил от боли.
Остальные демоны тут же развернулись и заплясали вокруг Уильяма, но он не отступил, положившись на свой меч. Однако место каждого демона, которого он уничтожал, занимал новый. Их когти скребли по щиту и доспехам. Он ощущал боль и жар, однако броня оставалась невредимой. Уильям чувствовал, что руки понемногу устают и ноги становятся ватными, однако он все равно не отступал и разил врага с каждым выпадом.