Слеза дождя
Шрифт:
— Сейчас мы пойдем к кромке леса. — снова завладев их вниманием, громко сказал колдун. — Там выпьем настой, немного подождав его действия, и… добро пожаловать в место самой крупной малины на земле! — все одобрительно загудели. — Только хочу предупредить. Перед приемом нужно хотя бы минут десять не есть. — сказал он, будучи твердо уверен, что ни один из них не сможет устоять и съест хотя бы ягодку. — Пошли!
Кусты малины чуть ли не кинулись им под ноги, вероятно почуяв, что добыча ускользает. Но колдун, словно ледокол четко двигался к цели, а люди, помешавшиеся на малине постанывая и ворча, двигались
Наконец впереди появились просветы, в которых просматривалась дорога, а немного погодя стали видны и кусты, росшие по берегу реки. Никклаф остановился и демонстративно открутил крышку бутылки с «настоем», который был обычным рвотным, приготовленным ему местной знахаркой. Бутылка пошла по кругу. Каждый делал отведенных ему два глотка и передавал сосуд дальше. Первой согнулась пополам Виль. А затем подобная реакция последовала дальше — выпившего настой, через пару минут начинало рвать.
— Почему меня рвет? — возмущенно прохрипела ведьмочка, кое—как на время принимая вертикальное положение. — Это отрава?
— Почему? Почему?! — вскинулся Никклаф. — Я предупредил, что десять минут ничего в рот не класть! Ты ела малину?
— Э… Я только одну! Не удержалась. — потупилась ведьма, сразу снова сгибаясь над травой.
— Судя по всему, другие тоже не удержались. — Ник медленно обвел всех жестким взглядом, как бы обличая в невыполнении договоренности. — Хотите еще более крупной, вкусной и сладкой малины? — получив целый ворох кивков от бледных людей, он продолжил. — Сейчас настойка начнет действовать. Не ешьте ягод! Буквально через десять минут мы будем на месте!
— А где эта малина? — облизнулась маленькая старушонка, скрепившая сморщенные ладошки между собой, чтобы не тянуться к малине, которая, продолжала навязывать свои ягоды, почуяв отстранение людей.
— В колдовском малиннике. Сейчас выйдем к кромке леса…
— Что? — заорало сразу несколько глоток. — Мы из леса не пойдем!
— Да? — усмехнулся колдун. — Ваше дело. Только как вы собираетесь попасть в самый большой и зачарованный от таких как вы малинник? Вы как сюда попали? Вошли в лес и… И как же вы считаете можно попасть к колдовской малине? Только зайдя в лес снова, только по—другому. Так, как скажу я! — выдал Ник, ощущая себя оратором на трибуне. Чувствовал при этом он себя наиглупейшее. — Нужно лишь отойти от леса на пару шагов, а потом, по моему сигналу, снова зайти.
— А… Так бы сразу и сказал, что вход туда с краю леса. — пожал плечами здоровый мужик. Он—то как сюда попал? Тоже малины захотелось? Нужно будет потом у старосты спросить…
— Ладно, мне некогда с вами трепаться. — махнул рукой Ник. — Кто со мной, пошли. Кто решил продолжать пастись, словно коза среди этой мелкой недозрелой ягоды, пусть остается. — он галантно подставил свой локоток Валентине. — Вас проводить?
***
Из леса вышли дружным строем. Отошли на два оговоренных шага и повернувшись лицами к малиннику, стали ожидать сигнала колдуна, который «высчитывал нужный момент».
Никклаф нервничал, оглядываясь назад. Где же они? Неужели не пришли? Тут конечно спрятаться особо негде, но можно было травой
— Итак. — громко проговорил он. — Готовимся и…
Откуда—то буквально из воздуха вынырнула невероятная масса народа, одним единым фронтом кидаясь на зачарованных односельчан. По двое, а то и по трое, они хватали мужиков и женщин и тащили, катили, несли их дальше от леса. Из знакомых мелькнула спина кузнеца, вон староста удерживает женщину, которая рвет на нем рубаху… Даже дети не остались в стороне, проворно и быстро связывали ноги «любителям малины». Кто—то подскочил и к нему, помогая справиться с беснующейся ведьмой. Ник заранее одел на шею амулет против ведьменского колдовства, снятый у разбойников — Валентине он, конечно же, об этом не говорил.
Через несколько минут, связанных и сваленных подальше от леса малинопоклонников, Никклаф обездвижил и сел на траву с остальными селянами. Теперь нужно было выждать около часа — чистка желудка, плюс освобождение от влияния леса, скоро должны были возыметь свое действие — очистить затуманенный разум людей. Ник оглядел «подельников». Молодцы! Сообразили попросить ведунью отводящие взгляд чары, чтобы не выдать свое нахождение раньше времени. Та небось после такой обширной волшбы месяц в постели проваляется… Зато как удачно! Ник прикрыл глаза и лег на траву.
Когда солнце коснулось горизонта, осторожно, словно пробуя, так ли ему будет там мягко, сваленный на пригорке народ начал приходить в себя. Люди тихо выслушивали историю своего исчезновения от своих близких, округляли глаза и… ревели, ревели и ревели. Ревели почти все и мужики и женщины и дети. Ник снял заклинание неподвижности и бывших зачарованных начали потихоньку развязывать. Больше всего Никклафу хотелось поскорее убраться отсюда, но посмотрев в глаза ведьмочки, так и сыплющих искрами, он решил переждать еще немного. Поискав глазами старосту, который стоял рядом с кузнецом, он направился к нему.
— Среди них есть твоя дочь? — спросил колдун у старосты, видя его радость.
— Да. Даже обе!
— Как? Но ты же… — немного растерялся Ник, прекрасно помня, что речь шла об одной дочери.
— Я сам не верил, что она вернется. Уж почитай скоро годок бы стукнул, как она в дебрях—то сгинула. Ан нет, выжила моя Силеночка. И жених ее туточки.
— Где?
— Да вот они, стоять, милуются…
Колдун посмотрел в указанном направлении и увидел женщину лет сорока и мужчину примерно такого же возраста. Они действительно стояли вместе и тихо о чем—то переговаривались.
— Силена—то перед самой свадьбой в лес побегла, думала ягоды ентой колдовской набрать, да на приданное побогаче заработать, а оно воно как обернулось…
— А сколько лет вашей дочери? — нахмурился Ник, прикидывая, что та банально засиделась в девках.
— Да вначале лета девятнадцать годочков исполнилось.
— Девятнадцать?!! — округлил глаза колдун.
— Дык лес—то у нее жизню высосал, вот и повзрослела раньше времени кровиночка моя.
Никклаф еще не успел переварить услышанное, как к нему обратился кузнец.