Слеза святой Женевьевы
Шрифт:
– От того, что скоро будешь держать в руках «Слезу», или от той красотки, которая сидела рядом с тобой?
– До сих пор чувствую ее запах.
Конрад потянул ноздрями.
– Пахнет рыбой с соседнего стола, – сказал он. – Посмотри, футболист тоже в шоке от прекрасной Антонии. Даже к еде не притронулся. Все время, пока она была здесь, только и пялился в нашу сторону. Видно, в свое время она здорово задела его чувства.
– Так говоришь, будто на тебя Тоня не произвела никакого впечатления.
– Слишком мягкая, – медленно произнес Конрад. – Но только на первый взгляд. Тони умна,
– Что ты имеешь в виду?
– Что своей женственностью и покорностью она усыпила вашу бдительность.
– Считаешь, эта кроткая девочка опасна?
– Красота всегда опасна, – мрачно ответил Конрад, задумчиво повертев в руках салфетку.
– Мы допустили ошибку, отпустив Полину с ней? – Страх промелькнул в глазах Алекса.
– Не думаю, что она навредит твоей сестре. Во всяком случае, не сейчас, – голосом, предвещающим несчастье, прошептал Конрад, заставив Алекса улыбнуться. – Напугал?
– Да.
– Ты знаешь, что твоя острая на язык сестренка назвала меня немецкой свиньей?
– Полностью с ней согласен. Что закажем?
– Немецкие свиньи любят ямайский ром. А что нравится Mauschel? [13]
Алекс дернулся от смеха.
– Не зря ты ей нравишься, – сказал он. – Такой же ядовитый, как она. Смотри, не влюбись, иначе будет очень больно, когда она тебя оставит. Да, кстати, Мойша тоже любит ром.
13
Мойша – немецкая антисемитская кличка еврея.
– И синеглазых девочек, – добавил Конрад и лукаво прищурился. – Тот же совет, герр Фрейман.
– Знаете, я подожду вас здесь, – сказала Полина, припарковав машину у ограды.
– Почему?
– Не знаю, как объяснить. В общем, мне не хочется входить внутрь. Странное ощущение, будто я собираюсь украсть у баронессы ее сокровище. Она ведь не хотела расставаться со «Слезой», поэтому я ощущаю себя воровкой.
Слова Полины звучали просто и искренне, что заставило Тоню улыбнуться.
– Хорошо, – согласилась она, открыв дверцу. – Оставайтесь. Но, скажу честно, Астрид не дорожила колье. Во всяком случае, так мне кажется. Поэтому не ощущайте себя той, кем вы не являетесь.
Девушка еще раз улыбнулась и вышла из машины. Полина проследила, как она быстро исчезла за фруктовыми деревьями, и испытала странную тревогу в душе. Словно кто-то тисками сдавливал легкие, не давая дышать. Грудь горела в предчувствии неприятностей, Полина нервно постукивала пальцами по рулю, растерянно осматриваясь по сторонам. Казалось, что за ней пристально наблюдают, от чего мурашки бегали по спине и рукам, заставляя вздрагивать от любого шороха или движения за окном. Наконец, Тоня показалась на узкой дорожке, открыла калитку и остановилась у машины. Она беспокойно поглаживала черный бархатный футляр, потом присела рядом с Полиной, положив коробку себе на колени.
– Понимаю вас, – сказала Полина, желая ободрить Тоню, лицо которой было похоже на застывшую маску.
– Не думаю.
– Я имела
– Вы ничего не знаете обо мне, поэтому не можете судить о том, что я чувствую в данный момент.
– Так расскажите, – предложила Полина, сама не зная, для чего вызывает девушку на откровенный разговор.
С одной стороны, ей было интересно, каким образом эта обычная белорусская девочка стала владелицей огромного состояния, от которого сейчас избавлялась. С другой – хотелось убраться отсюда как можно быстрее. Любопытство пересилило, Полина повернулась к девушке и удобно устроилась на сиденье, приготовившись слушать.
– Прогуляемся? – вдруг предложила Тоня. – Погода хорошая, и мне действительно… – она замолчала, словно в чем-то раскаивалась.
– Необходим собеседник?
Тоня сосредоточенно смотрела перед собой, а Полина не могла отвести взгляда от черной коробочки, которую девушка нежно поглаживала пальцами. Хотелось вырвать коробку из рук и посмотреть на «Слезу». Стоит ли она того времени и эмоций, которые были затрачены на ее поиски? Полина с трудом сдерживала себя, потом едва слышно вздохнула и открыла дверцу.
– Давайте прогуляемся. Вы правы, погода чудная, – сказала она, посмотрев на чистое небо, такое же синее, как глаза Тони. – А еще недавно шел дождь. Вам, наверное, тяжело без нее.
– Нет, – призналась Тоня. – Астрид всегда рядом, как бы пафосно это ни звучало. Но мне сложно находиться в доме, где я постоянно ощущаю ее присутствие. Вещи и запахи, которые меня окружают, неизменно напоминают о ней. Я, конечно, еще не успела соскучиться, хотя уже начинаю понимать, что забываю ее. И от этого становится горько.
– Мне знакомо подобное ощущение. Сначала с легкостью можешь описать каждую черточку лица, а спустя время не в состоянии вспомнить цвет глаз или улыбку.
– Кого вы потеряли?
Полина медленно шла вдоль ограды, удивляясь ощущениям в душе. Ей вдруг захотелось рассказать о себе все, а потом выслушать историю Тони. Очевидно, у них было много тайн, но самое интересное, у обеих женщин одновременно появилось желание признаться в своих секретах.
– Мужа, сестру, – просто ответила Полина. – И порой мне их очень не хватает. А вы кого потеряли? Кроме Астрид…
Тоня тихо рассмеялась.
– Никого. Нельзя лишиться того, чем не обладаешь, – добавила она уже без улыбки. – Но в моей жизни случались затруднения, и не раз, однако, это долгая история.
– Я никуда не спешу, – сказала Полина. – Черт! Идиотское выражение. Если не хотите, не рассказывайте, я не принуждаю.
Тоня молчала, прислушиваясь к внутреннему состоянию, и чувствовала себя спокойно рядом с Полиной. Вероятно, это ощущение появилось оттого, что они видятся в последний раз, а признаваться в грехах человеку, который больше никогда не встретится на твоем пути, очень легко. Можно говорить правду, не задумываясь над тем, что о тебе подумают, не следить за тоном речи, выражением лица. С незнакомцем можно быть свободным и открытым, потому что волнение от того, как он оценит твою историю, не гнетет душу, и тебе безразлично, что именно он подумает. Ты просто избавляешься от груза прошлого, и от этого становится легче.