Слезы ангелов

Норди А.

Он на мгновение замолчал, и Джой воспользовалась паузой, чтобы напомнить о себе:

— Папа Отис, прошу вас, ради памяти о нашей дружбе, — взмолилась она, — пожалуйста, отпустите меня. Еще не поздно все исправить и оставить так, как было раньше. Я никому ничего не скажу.

Хагер, казалось, ее не слышал. Он все так же сидел на полу, прислонившись спиной к стене, с мутным взглядом, устремленным сквозь Джой, и лишь только пальцы его рук, сложенных на коленях, едва заметно подрагивали.

— Джой, я всегда знал, что рано или поздно мне придется принять главное решение в своей

жизни: начать Терапию, чтобы жить вечно, но при этом — полностью отказаться от эмоций. Никогда ничего не чувствовать.

— Все имморталы через это проходят, — проговорила Джой, не особо надеясь на то, что Хагер обратит внимание на ее слова. — Не вы первый.

К ее удивлению он наконец-то сфокусировал на ней взгляд:

— Нет, ты не понимаешь. Долгие годы я был наставником сенсоров и учил вас, как распознавать и контролировать чувства, концентрироваться на них. Эмоции были моей стихией, и навсегда отказаться от них ради долголетия означало для меня смерть. В чем смысл жить вечно, если ничего не чувствуешь? Главное, что я понял за свою жизнь: яхочу ощущать каждый прожитый миг!

— Для этих целей имморталы создали сенсоров.

Хагер покачал головой:

— Ты снова не понимаешь, Джой. Спектр эмоций, доступный для заказа у сенсоров, ограничен законами и моралью нашего лицемерного общества.

Джой удивленно заморгала:

— То есть…

— Я хотел сохранить для себя полный и всеобъемлющий спектр эмоций. Абсолютно все, что способен ощущать человек, в том числе — самые запретные чувства. Но общество считает по-другому, поэтому все сенсоры подлежат регистрации, а в их нейромодули встроены алерт-системы, которые сигнализируют в полицию в том случае, если сенсор принимает опасный заказ.

По спине Джой пробежали мурашки.

— Например, заказ на убийство, — сказала она, наблюдая за реакцией Хагера.

Бывший наставник никак не отреагировал на ее догадку.

— Совершение противозаконных поступков, как и любые другие действия, сопровождается эмоциями. И кто сказал, что мы должны от них отказываться?

— Папа Отис, я вас не узнаю, — вырвалось у Джой.

Он пожал плечами:

— Мы часто думаем, что разбираемся в людях, но на самом деле обманываем себя. Видим в других то, что хотели бы видеть.

— Я видела в вас отца, которого у меня не было, — с сожалением в голосе призналась Джой.

— Я никогда не считал себя вашим отцом. — Хагер мазнул по Джой равнодушным взглядом. — Я был творцом. И у каждого творца должно быть любимое создание. Ты знаешь, кто им стал?

— Тео Гархис, — выдохнула Джой. — Ваш собственный клон.

Хагер кивнул:

— Зная о том, какие ограничения ставят закон и общество при использовании сенсоров, я решил заранее подготовиться к тому моменту, когда начну принимать Терапию и стану бездушным имморталом. Я создал для себя личного, тайного клона-сенсора.

— Тео Гархис должен был доставлять вам все эмоции — даже самые запретные.

— Вот видишь, ты наконец-то начала понимать мою

логику. — Улыбка, похожая скорее на спазм мускулатуры, прочертила растительность на лице Хагера. — Я вырастил Тео, воспитал его, а затем, когда он стал взрослым, всегда поддерживал и направлял.

— Вы промыли ему мозги, превратив в свою марионетку. — Джой не скрывала отвращения. — Живого робота, готового безропотно выполнять любые ваши прихоти, когда вы стали имморталом.

— Тео был моим клоном, а значит, в каком-то смысле, он был… мною. И делал то, что нравилось мне. Я искренне радовался его интересу к медицине, генетике и биохакингу. Все то, к чему я испытывал любовь, всецело занимало Тео. А еще в нем пробудилась забытая мною страсть к ботанике. Когда-то давно, в юности, я увлекался селекцией растений, но затем полностью сосредоточился на медицине. В отличие от меня, Тео с головой ушел в изучение ботаники. Ты видела прекрасный сад, разбитый возле моего дома? Все эти цветы посадил Тео.

— Я не заметила среди них маков.

Хагер прикрыл глаза, о чем-то подумав, а затем вновь взглянул на Джой:

— Для маков требовались особые условия, но о них я расскажу позже.

Джой вспомнила информацию, которой поделился с ней Картер перед тем, как Шимари вколол ей энхансер.

— Вы прятали Тео Гархиса в бедняцком квартале на окраине города, выдав его за иммигранта. Простого смертного человека.

— Другого выбора у меня не оставалось. Только так можно было сохранить Тео на виду у системы, не привлекая к нему лишнего внимания. Пока он целенаправленно постигал медицину, генетику и ботанику, я постепенно готовился к приему Терапии. Для этого мне нужно было пройти пятилетний курс полной Регенерации организма, чтобы «сбросить» пару десятков лет. Но незадолго до того, как приступить к обновлению, ко мне обратился один человек, и это полностью все изменило…

Глава 20. Боль

Убедившись, что ассистентка перестала его искать (судя по звукам, она заглянула в кабинет Хагера, но затем оттуда ушла), Картер бесшумно подошел к столу с компьютером.

На большом мониторе красовалась вычурная заставка: старинная черно-белая гравюра с изображением плачущего ангела, сложившего у груди ладони в молитвенном жесте. Картеру стало не по себе, когда он понял, что ангел похож на девушку-сенсора генерации QX-11.03, иными словами — вылитая копия Грейс или Джой.

Интересно, почему Хагер выбрал такую заставку для компьютера — и почему клоны QX-11.03похожи на ангела с гравюры?

Картер решил подумать об этом позже, сейчас есть дела поважнее. Усевшись на стул, Картер подвигал «мышкой». На экране появилось окно, предлагавшее ввести пароль для входа в систему.

Немного поразмыслив, Картер попробовал варианты: «QX1103», а затем — «QX1104».

Доступ отклонен.

Осталась последняя, третья попытка, после чего вход в систему будет полностью заблокирован, а Хагер, скорее всего, получит сигнал о том, что кто-то пытается проникнуть в его компьютер.