Слёзы Лимба

Нефёдов Александр

Ричи ни разу не рассказал о себе, не ответил ни на один из заданных вопросов, старательно менял тему, переходил непосредственно на личность того, кто пытается хоть как-то вытащить из него информацию о его жизни. Парень полностью закрылся. Применять на нем альтернативные методы для изъятия нужного ответа было опасно, Аддерли это понимал. Ни холодные водные процедуры, ни физическая сила не могут гарантировать того, что удастся выдавить из юноши хотя бы йоту нужных фраз. Возможно, доктор и не утруждал бы себя подобным занятием, но имелась одна важная особенность, которая выделяла этого неприметного мальчишку из всех пациентов, что находились в этом заведении. Молодой человек

находился под защитой вышестоящих сил, в нем, по непонятной причине, видели важный объект, и именно эти люди диктовали господину Аддерли вопросы, которые следовало задавать парню во время очередной беседы. Они привели Ричи сюда и заранее расписали план на его принудительное лечение. Но их старания не вознаграждались успехом. В основном, вопросы касались личности самого юноши, те странные люди были заинтересованы в происхождении его личности, хотели разузнать о его семье, о каждом человеке, который хотя бы косвенно имел родственную связь с Ричи.

Ричи был непоколебим. Доктор Аддерли понимал, что допросы уже не имеют никакой эффективности, к финальному пути они с такими методами ни при каких условиях не придут. Поэтому в один прекрасный момент он, полностью обезумев из-за нахлынувшего на него отчаяния, повелел санитарам отвезти паренька в ночное время суток в ванную комнату, раздеть там догола и в течение часа беспрерывно обливать ледяной водой. Это случилось пару дней назад. Господин Аддерли никогда не забудет тот дикий бесчеловечный взгляд, эти хриплые крики от боли. Но Ричи не сдался, не произнес ни слова. Посиневшего юношу одели в пижаму, после чего насильно вытащили в один из пустых вестибюлей. Аддерли присутствовал там, хотел убедиться в том, что мальчишка по-прежнему не желает идти на диалог, не боится тех сил, которые интересуются им.

Доктор не хотел причинять боль Ричи, знал, что поступает неправильно, выставляет напоказ свою беспомощность. Но давление сверху стало гораздо сильнее. Прошло уже больше месяца, эти люди уже не в силах ждать. Мальчишка стал главной проблемой, и на ее решение было отведено крайне мало времени. Неделя. Аддерли дали жалкие семь дней на выполнение всех условий. В противном случае его сместят с места главврача и приведут сюда своих людей, которые уж точно справятся со своей задачей.

Кто этот мальчишка? Почему так важен? Что за информация таится в его прошлом? Почему он так трепетно оберегает ее от посторонних глаз?

Ричи молчал. Дрожал, тяжело дышал, в безумстве бегал глазами, с трудом стоял на ногах. Но не сказал ни слова.

Шестеро санитаров растянули на полу простыню, довольно больших размеров, после встали вкруг, каждый взял ткань двумя руками за край. Аддерли ненавидел себя, но Ричи больше не нуждался в хорошем отношении. Он стал представлять опасность для каждого из них…

Доктор схватил Ричи за шкирку и бросил в центр простыни. Санитары без каких-либо эмоций на лице подбросили парня с помощью простыни вверх, после чего пронаблюдали, как тот с криком приземлился на пол. Так продолжалось несколько минут до тех пор, пока Ричи резко перестал издавать хотя бы какие-то звуки. Парень потерял сознание.

Санитары отпустили простыню и молчаливо посмотрели на лежавшего перед ними юношу, тело которого покрылось ссадинами и синяками. Доктор Ломан повелел всем разойтись, после чего сел на корточки рядом с Ричи и сжал его белые волосы в своем кулаке, притянув таким образом лицо парня к себе.

— Ты ведь знаешь, я хочу тебе только добра. Но ты не оставил мне выбора. Мы с тобой оказались в крайне щекотливом положении. Не знаю, чем ты так заинтересовал тех влиятельных шишек из правительства, но их терпение

на исходе. Либо ты, либо я. Так что советую тебе рассказать мне все в деталях. И как можно скорее. Наши беседы с тобой носили крайне занимательный характер. Но тебе ведь наверняка известно, что твое молчание не может длиться вечно. Я ценю свое место в этой лечебнице. И не позволю тебе что-то испортить.

— Карл! — женский голос вынудил доктора в страхе поднять глаза и направить их в дальний конец помещения.

К ним приблизилась высокая женщина в расстёгнутом больничном халате. Она одним лишь своим присутствием вынудила всех санитаров забиться в самом темном уголке вестибюля, оставив доктора Аддерли наедине с этой разъяренной дамой.

— Ты что творишь?! — закричала она и оттолкнула мужчину от Ричи, который слабо повертел головой и в ужасе посмотрел на ту, которая прекратила его мучения. — Он же еще ребенок!

— Ты и сама знаешь, насколько он стал опасным для всех нас, — тихо промямлил тот и смущенно понурил голову. — Думаешь я хотел прибегать к старым методам? Они дали мне несколько дней.

— Это не дает тебе права так поступать с ним! Даже если он не такой, как все… Мы не можем подобным образом вырывать из него правду, — Мария с легкостью взяла мальчишку на руки и направилась в сторону коридора, откуда она и пришла. — Я займусь им. Оставь это дело. Ты уже показал мне свои методы. Ты жалок, Карл.

— Ты все еще моя жена, Мария! — крикнул ей вслед тот. — И по-прежнему несешь ответственность!

Санитары незаметно исчезли, полностью лишив пожилого доктора компании. Карл потоптался на месте и в сердцах пнул лежавшую на полу простыню, которая, как он успел заметить, теперь покрывалась небольшими пятнами крови.

Ричи снова заставил его почувствовать себя жалким, беспомощным, уязвимым. Доктор не смог сдержать свои эмоции, не запретил себе совершать действия, которые вновь вернули в эти стены крики. Мария права, она вновь открыла ему глаза, спасла от самого себя, от разрушительной эмоциональности. Он не смог контролировать себя, не проявил стойкость и сдержанность, что не подобает делать на его должности. Почему с ним это случилось, что сломило его стальной характер? Взгляд Марии рассказал о многом. Теперь она презирала супруга, видела в нем что-то омерзительное. Эта женщина больше не наблюдала в нем предмет для подражания, он упал в ее глазах за пару мгновений.

Ричи остановил движение своего карандаша и с такой силой прижал его к листку бумаги, что грифель не выдержал столь сильного давления и треснул. Молодой человек резко вздрогнул, словно сломанный карандаш выпустил в его пальцы разряд электрического тока, и оперся спиной на спинку стула, прикрыв глаза. На его теле по-прежнему виднелись ушибы и кровоподтеки, они покрывали практически каждый сантиметр кожи. Но Ричи словно не ощущал боли, он свободно двигался и не испытывал дискомфорта. Парень встал со стула и слегка прошелся по палате взад-вперед. Его хождения продолжались довольно долго и были прерваны звуком открывающейся двери.

В комнату зашла светловолосая женщина в больничном халате и приветливо улыбнулась молодому человеку.

— Здравствуй, Ричи. Как ты себя чувствуешь? — ласково спросила она и села на край койки, на которой спал молодой человек. — Присаживайся, вряд ли тебе будет удобно беседовать со мной стоя.

Ричи возражать не стал. Он расположился рядом с женщиной и как-то нервозно сжал свои колени пальцами, будто боялся, что ноги могут внезапно исчезнуть.

— У вашего мужа неприятности из-за меня, — едва слышно произнес Ричи и с вопросом на лице посмотрел на Марию. — Мне очень жаль.