Слезы счастья
Шрифт:
— Хорошо, думаю, мы готовы приступать. Для начала объясню, что тестовая батарея, как мы ее называем, устроена таким образом, что ее можно изменять по ходу процесса. Я могу включать в нее более подробные тесты, если посчитаю их необходимыми, или исключать те, которые покажутся мне неуместными. Ничего страшного тут нет, — заверила она, — некоторые из тестов действительно сложные, поэтому будьте готовы к ошибкам, другие легче. Это нужно, чтобы охватить всех, даже настолько умных людей, как вы. Итак, вы готовы?
Дэвид
Фиона улыбнулась.
— Для начала что-нибудь простенькое. Я хочу узнать, как вы оцениваете свою память. Какова она, по-вашему, в сравнении с другими людьми вашего возраста? Например, можно ли сказать, что ваша память слабее средней? На среднем уровне? Лучше средней или очень хорошая?
Дэвид глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
— Раньше она всегда была очень хорошей, — сказал он.
Фиона подождала немного, занеся руку над формой, потом, как будто не возражая, что он не дал прямого ответа, спросила:
— Как вам кажется, сколько времени за последний месяц вы провели в немного подавленном или печальном настроении?
Лиза посмотрела на руки Дэвида, которые тот крепко сжал в кулаки.
— Больше, чем хотелось бы признаваться при молодой жене, — ответил он.
— Значит, вы бы сказали, довольно много? — подсказала Фиона.
Дэвид кивнул.
— Вероятно.
— А насколько вы обеспокоены этим оцениванием? Чрезвычайно? Умеренно? Совсем немного? Вообще не обеспокоены?
— Пожалуй, вариант «чрезвычайно» подходит лучше всего, — отозвался Дэвид, стараясь придать ответу оттенок иронии.
Фиона сочувственно улыбнулась.
— Хорошо, — сказала она, обводя в форме какой-то пункт. — Можете сказать мне, какой сейчас год?
— Две тысячи... Это же надо! Две тысячи...
Он умолк и с досадой покачал головой.
— Месяц? — спросила Фиона.
— Сентябрь.
— День?
Дэвид начал было отвечать, но так ничего и не сказал.
— Какой сегодня день недели?
— Понедельник.
— Вы знаете, какое сейчас время года?
— Могла бы быть зима, но пока осень.
— Как называется эта больница?
Дэвид опять растерялся.
— На каком мы этаже?
— На первом.
— Вы знаете, в каком городе мы находимся?
— В Лондоне.
— В какой стране?
— В Англии.
— Хорошо. Теперь я скажу несколько слов и хочу, чтобы вы их повторили. Готовы?
Дэвид кивнул.
— Мяч, флаг, дерево.
— Мяч, флаг, дерево.
— Теперь я хочу, чтобы, начав со ста, вы посчитали в обратном порядке, каждый раз отнимая семь. Вопрос понятен?
— Думаю, да. Девяносто три, восемьдесят шесть, семьдесят... восемь? Семьдесят один. Шестьдесят пять.
— Достаточно. Можете произнести
Дэвид нахмурился.
— А-Н-З-О-Р-Б.
Сделав пометку, Фиона сказала:
— Недавно я просила вас повторить несколько слов. Можете их назвать?
— М-м-м... Мяч. Дерево...
Морщина опять прорезала его лоб.
У Лизы бешено колотилось сердце. Казалось невероятным, что Дэвид мог забыть флаг, ведь он только что слышал это слово. Бронзу он тоже не сумел правильно произнести задом наперед и ошибался при вычитании, а еще сказал, что они в Лондоне, а не в Бристоле, и растерялся, когда его спросили, какой сейчас год. Нормально ли допускать такие ошибки? Может быть, под давлением все так ошибаются? Что именно говорят о состоянии Дэвида его ответы?
К облегчению Лизы, следующие несколько минут оказались более утешительными: Дэвид успешно определил наручные часы и карандаш и правильно повторил фразу «никаких “но” и “если”», но, когда дошло до теста на сворачивание бумаги, его так раздосадовали собственные неуклюжие попытки, что он смял бумагу в кулаке и с трудом сдержался, чтобы не стукнуть им по столу.
— Прошу прощения, — извинился он, явно смутившись.
Фиона просто улыбнулась, а потом попросила его составить короткое предложение о чем угодно, на его выбор. Взяв ручку, Дэвид написал: «Как мои успехи?»
Бросив на Дэвида многозначительный взгляд, который заставил его улыбнуться, Фиона протянула ему другой лист бумаги и сказала:
— Я хочу, чтобы вы выполнили то, что здесь напечатано.
Надпись гласила: «ЗАКРЫТЬ ГЛАЗА».
Дэвид посмотрел на врача.
Лиза замерла в напряжении.
Фиона ободряюще кивнула, и он быстро закрыл глаза.
Дальше надо было нарисовать пятиугольник, с чем Дэвид хорошо справился. Но, когда Фиона достала часы без стрелок и попросила дорисовать стрелки так, чтобы часы показывали час сорок пять, Лиза не поверила своим глазам: поколебавшись некоторое время, Дэвид нарисовал маленькую стрелку, направленную на единицу, а большую протянул куда-то между цифрами четыре и пять.
Как громом пораженная, Лиза только через несколько минут заметила, что Фиона продолжает забрасывать Дэвида градом вопросов о времени и часах. На одни он отвечал правильно, на другие — нет.
Затем последовала серия других тестов, в которых требовалось запомнить как можно больше отдельных слов, вспомнить историю, которую прочитала Фиона, распределить цвета по группам и объяснить, по какому принципу эти группы сформированы; нужно было определить степени сходства или назвать недостающую часть картинки, например ноги человека, вместо которых Дэвид по какой-то удивительной причине назвал самого человека. Через полчаса ему пришлось пройти все эти тесты заново.