Слимпериада. Трилогия
Шрифт:
Крестьянской подводы возле кабака не было. Видимо, крестьянин-возчик за то время, пока Семён искал лошадь, достаточно пообщался с народом за стаканом вина: и про мёртвых с косами рассказал, и про танцующую крысу, и ещё невесть про что. Пока монета не закончилась. Пообщался и уехал. Семён не сомневался, что волами теперь управляет сын крестьянина, а сам рассказчик дрыхнет в подводе, уставший от россказней. До невменяемости уставший.
Не было и повозки с сундуком-аптечкой: отец Вуди стоял, прислонясь к вековому дереву и понуро
– Папаша, а где ж твоя повозка? – изумился Семён, останавливаясь перед монахом. – Я, понимаешь, весь посёлок на уши поставил, отыскивая коня, а повозки-то и нету! И сундук куда-то подевался.
– Нету, – убито согласился монах, поднимая на Семёна мутный взгляд и пристально глядя сквозь собеседника куда-то вдаль. – Граф, я не виноват! Д-дорожные обстоятельства… мёртвые крысы с з-золотыми косами огр… ик… ограб-били. Вот. Всех убили и ограбили. И меня тоже ог… и уб-били, – отец Вуди был пьян в слякоть. Как грузчик после магарычёвой работы.
– Ух ты, – восторженно сказал Семён. – И когда это он успел так надраться? Впрочем, как наш лекарь-аптекарь умеет надираться, я уже видел. Умеет, ещё как умеет! Что же делать? Повозки нет, коня нет, – Семён с насмешкой посмотрел на монаха. – Папаши Вуди тоже, считай, нет… На пробку наступил и временно выпал из реальности. Мда-а… Может, отрезвин у него в кармане поискать? – предложил Семён, но тут же отказался от своей идеи. – Хрен его знает, что у него ещё там в кармане лежит! Яд какой ненароком подсуну… Или того хуже – какую-нибудь местную виагру, – Семён расхохотался в полный голос, но тут же помрачнел. – Однако, надо что-то делать. Но что?
– Предлагаю перенестись в повозку, – посоветовал Мар, – и на месте разобраться, что к чему. От гражданина монаха ты сейчас никаких толковых показаний не добьёшься… в полной несознанке наш гражданин находится! В буквальном смысле.
– А что, можно? – обрадовался Семён. – Но ты ведь сам предупреждал, что без адреса никуда переноситься нельзя! Ещё склеимся с повозкой ненароком, – он озабоченно покачал головой. – Не хотелось бы.
– Всё нормально будет, – заверил Семёна медальон. – Я ночью, когда вас охранял, на повозку специальную метку поставил, на всякий случай. Вернее, на случай возможного угона. Типа её пространственный адресок взял! Вот, пригодилось.
– Это ты молодец, – одобрительно сказал Семён, вынимая из петельки пистолет и приводя его в боевое состояние. – Цепляй нашего падре и поехали! Будем, стало быть, закон и порядок восстанавливать. Не слезая с повозки.
– Ты что, в людей стрелять будешь? – полюбопытствовал Мар, следя за приготовлениями Семёна. – В живых?
– Нет, в дохлых, – огрызнулся Семён. – Скажешь ещё! Ни в кого я стрелять не собираюсь… пока что. На всякий случай пушку готовлю!
В ту же секунду Семёна сшибло с ног: падая, он нажал на спусковой крючок и пистолет громыхнул, выпустив короткую очередь в небо.
– Караул! – истошно завопили где-то рядом, – спасите! – крик внезапно оборвался, послышался тяжёлый удар и удаляющийся дробный топот сапог.
Семён сел, огляделся: он был в повозке. Рядом, недоумённо вертя головой по сторонам, сидел отец Вуди, обхватив руками свой бесценный сундучок-аптечку. Похоже, монах начинал приходить в себя и без всякого отрезвина – взгляд у отца Вуди стал осмысленным. В меру осмысленным.
Повозка, никем не управляемая, мчалась полным ходом – впряжённый гнедой жеребец бодро стучал копытами по утоптанной грунтовке, встречный ветер развевал его длинную гриву; повозка то и дело подпрыгивала на ухабах, не спасали и резиновые шины с рессорами.
По левой стороне дороги, что-то невнятно крича, убегал в чисто поле незнакомый Семёну мужичёк; впереди, неподалёку, высились зубчатые городские стены – дорога упиралась в раскрытые настежь въездные ворота. У ворот стояли вооружённые алебардами стражники и с нескрываемым интересом наблюдали за происходящим.
– Тпру! – заорал Семён, на четвереньках добравшись до лавочки возницы и хватая брошенные ремни вожжей. – Тпру, кому говорю! Стой, животное! – Семён натянул вожжи, конь постепенно перешёл на шаг и остановился.
В наступившей тишине было слышно как громко дышит жеребец, как вдалеке голосит напуганный мужичёк, с курьерской скоростью уносясь в неизвестность, как чему-то хохочут стражники.
– Соображать можешь? – Семён повернулся к монаху, тот пожал плечами, подумал и согласно кивнул.
– Что случилось? – садясь на лавочку, спросил Семён. – Поехали потихоньку, что ли, – он легонько тряхнул вожжами: конь фыркнул и неспешно потрусил дальше.
– Случилось-то что?! – Семён обернулся к отцу Вуди. – Этот, который из повозки выпрыгнул, он – кто?
– Сволочь он, – хриплым голосом ответил монах, роясь за пазухой. – Крыса. Проезжий шаромыга на коне. Опоил меня дурью и повозку украл. Я с ним в кости со скуки поиграть согласился и хлебного винца выпить, а он, мразь, вон чего сделал… – отец Вуди проглотил таблетку, привычно поморщился.
– Универсальное лекарство? – подмигнул Семён. – На все случаи жизни, да? А понос лечит?
– Нет, – буркнул монах. – От поноса, говорят, пробка в нужном месте хорошо помогает, – и захихикал, но тут же со стоном схватился за голову. – Ох, башка как трещит! – отец Вуди со вздохом привалился спиной к борту повозки. – Противоядие это. Но действительно, универсальное. Всем лекарям перед поездкой выдают: заказчики, мать их, разные попадаются… Иной вместо платы может тебя и особым вином напоить, в целях личной экономии.