Слимпериада. Трилогия
Шрифт:
– Это да, – согласился заинтригованный Подайла, – намнут. Но я ж не такой тупой, чтобы о налогах в толпе беседовать… Давай, рассказывай!
Семён уселся на диван, закинув ногу на ногу; Хайк и Олия пристроились рядом. Подайла, видя, что рассказ может затянуться, приволок откуда-то пару запасных факелов и толстенный чурбак, на который и взгромоздился возле ближайшей жаровни, чтобы не замёрзнуть.
Помня, что излишних подробностей для достоверности повествования не бывает, Семён рассказывал красочно, словно роман читал, но некоторые детали всё же опускал за ненадобностью. Например, откуда прилетел невидимый дракон, или
Впрочем, Подайла и не спрашивал – демоны, они и есть демоны, что им стоит дракона к себе призвать или из густого леса выбраться! Пустяки, одно слово… Когда Семён добрался до случая во дворце князя, описал его подругу и то, во что они превратились, Подайла принялся гоготать как сумасшедший, словно тоже весёлого порошку попробовал.
– Это ж Нинетка была, – утирая слёзы, пояснил маг, – известная певичка из лесного города, любовница барона Тризи… Ох и ведьма! Значит, на обоих управителей глаз положила? С неё станется, это она запросто, пля… – Семён умолк на то время, покуда сведущий Подайла высказывал всё, что он думает об актрисках, об управителях городами и об их вольном образе жизни – причём высказывал громко, авторитетно и от души. Слушать Подайлу было любопытно, Семён и не подозревал, насколько сложен и многообразен здешний мат; когда знаток светской жизни выдохся, Семён коротко сообщил ему о том, где был спрятан медальон и почему демонам-ворам пришлось удирать назад, в пентаграмму.
– Может быть, ты и не соврал, – рассудительно сказал Подайла, дослушав Семёна. – Но всё же надо сходить, проверить. Убедиться надо! – Подайла вынул факел из кольца и направился к выходу.
– Эй! Ты же сам говорил, что тебе нынче в город хода нету, – напомнил ему Семён. – Забыл, что ли?
– Сейчас можно, – обернувшись, через плечо ухмыльнулся Подайла. – Пока князь Бифан козлом по спальне скачет, а его знатная стража от зевак обороняется и невидимых драконов в небе выглядывает – то можно! Да и не через главные городские ворота я пойду, понятное дело, – с этими словами колдун Гиблого Места вышел из подвала.
– Хм, и как долго нам его ждать придётся? – озаботился Хайк. – Далеко ли до города?
– Не очень, до города часа полтора ходу, – медленно ответил Семён, о чём-то задумавшись, – да к княжескому дому сходить, в толпе потусоваться, да назад… Часов через пять-шесть вернётся, не раньше.
– Тогда я посплю, – решила Олия, – вы, ребята, не против? Устала я что-то, ещё и перенервничала: страшно, когда в тебя из арбалета в упор стреляют! – Хайк и Семён поспешно встали с дивана и девушка, свернувшись калачиком, почти сразу уснула; Семён заботливо укрыл Олию одеялом.
– Я, пожалуй, шаром займусь, – черепаховый боец осторожно взял с дивана забытый им шар предсказаний. – Надеюсь, он не совсем испорчен. – Хайк уселся на ящик с консервами, уткнулся в слабо мерцающий шар: на поверхности чернела длинная косая трещина и одна половинка шара светилась несколько тусклее другой. Но светилась.
– А я кой с кем поговорю, – угрожающе сказал Семён. – Ну-ка, Мар, поясни, что означало твоё «Опс!» Или я чего-то не понял, или ты едва успел воспользоваться своей защитой, так? И Олия могла погибнуть…
– Нет, – с досадой ответил медальон, – ты прям как мракобес Подайла: делаешь окончательные выводы, не зная истинных причин… Защита у меня была подготовлена для всех
Меня другое расстроило – стены у пентаграммы действительно ничего не пропускают внутрь неё. Понимаешь, о чём я?
– Не очень, – покачал головой Семён.
– Жутко мощная пентаграмма, – вздохнул Мар. – И какое бы транспортное заклинание я не применил, когда мы из неё выберемся, то всё одно будем вновь и вновь возвращаться в эту хренову ловушку! Получается, Семён, что убраться из этого Мира нам, увы, не суждено. И останемся мы здесь навсегда, до конца света… В обществе местных помойных придурков.
– А-а, – успокоился Семён. – Всего-то! А я, ей-ей, решил, что ты маху дал… Не переживай, у меня всё продумано. Вернётся наш славный мерзавец Подайла, выпустит нас – куда ж ему деваться! – получит свой медальон «всевластия» и ты сам увидишь, что тогда случится.
– Эге! – обрадовался Мар. – Ну-ка, ну-ка, жду с нетерпением. И ничего мне заранее не объясняй, обожаю сюрпризы!
…Подайла вернулся, как и предполагал Семён, не скоро.
Окошки-пробоины под высоким потолком давно уже потемнели, слились со стенами; жаровни погасли, уголь в них выгорел дотла; в громадном чёрном подвале было темно и жутковато. Мар выдал из своих запасов упаковку свечей – не от комаров и вампиров, как случалось когда-то, а самых обычных, парафиновых, – и попросил использовать их крайне экономно, мол, больше нету. Свечи расставили внутри пентаграммы где только можно было, и, не обращая внимания на причитания Мара, экономно зажгли сразу все: колдовская звезда стала напоминать громадный юбилейный торт. Не хватало лишь самого юбиляра.
Юбиляр, если можно его так назвать, пришёл когда троица внутри пентаграммы села ужинать тушёнкой: скаредный медальон категорически отказался выдавать что-либо ещё, сказав, что надо рачительно лопать то, что уже имеется в наличии, не запихивать же ему эти консервы в себя обратно! Тем более, что у него этой тушёнки завались, надо ж её куда-то девать.
Подайла был возбуждён: рассказ старшего демона, то есть Семёна, подтвердился полностью – замок князя до сих пор оцеплен, а слухи в толпе один другого страшнее! В основном говорили о разноцветных чертях в лакейских одеждах, заполонивших все этажи замка, от подвала до чердака. О чертях, съевших иноземного доктора вместе с его учеником живьём и без соли, потому как соли те черти боятся, от неё у нечисти рога и хвосты отваливаются. «Лекари, наверное, постарались,» – понял Семён, – «кто ж ещё?»
– Раз ты убедился в моей правоте, – назидательно сказал Семён, – тогда давай, выпускай нас! Отдаю тебе медальон и мы расходимся чин-чинарём. Про арбалет забудь, – быстро добавил Семён, видя, что Подайла косится на забытое им в подвале оружие. – Ни к чему нам новые проблемы! Я тебя клятвенно заверяю: никто тебе ничего плохого не сделает, ни я, ни мои друзья!
– Ни магией, ни рукой, ни ногой, – уточнил Подайла. – Ни в мыслях, ни действием. Клянитесь страшной клятвой и целуйте в подтверждение свои медальоны!