Слимпериада. Трилогия
Шрифт:
Семён обернулся: в лифтовой комнате стоял Хайк. Мокрый, точно его только что из стиралки вынули – самый настоящий, привычный и правильный Хайк, черепаховый боец, а не клоун из детской книжки. Шлёпая мокрыми сандалиями и оставляя на паркете следы, Хайк подошёл к Семёну.
– Что с Кардиналом? – Семён отпустил руки Олии, девушка огорчённо вздохнула и присела на диван, отвернувшись от Хайка. Но черепаховый боец не обратил никакого внимания на её обиду – он выполнял важное задание Симеона и первым делом обязан был ему доложить как обстоят дела. А уж после
– Жив Кардинал, – Хайк победно улыбнулся Семёну. – Живёхонек! Наглотался, правда, воды до икоты, но она ж целебная, ничего с ним не станется. Заодно и я выкупался, случайно, – Хайк с довольным видом почесал в мокрой бороде. – Главное, бриться теперь не надо! Прям камень с души.
– Ты его в зале с бассейном оставил? – Семён глянул на лифтовую комнату: Кардинала там не было, черепаховый боец вернулся один.
– Да, – Хайк прошлёпал к столу. – Я ему рассказал про твой вариант со Слимпом и Кардинал заявил, что если всё обойдётся, если Миры останутся целы, то звание регента он передаёт тебе. А сам Кардинал удаляется от дел. Навсегда.
– Как так? – не понял Семён.
– Он же травиться собрался, – Хайк сел за стол Кардинала, с облегчением вытянул ноги. – И загодя подготовил официальное отречение от регентства: чтобы, когда его найдут мёртвым, в Империи не наступило безвластие… пусть и в погибающей, но всё ж Империи! Здесь пустая строчка есть, – Хайк показал мокрым пальцем на исписанный лист бумаги. – Чьё имя туда впишут, тот и станет регентом. То есть Императором.
– Благодетель, а не Кардинал! – восхитился Мар. – Радетель государственного масштаба, ага, – и неприятно засмеялся.
– Тебе что-то не нравится? – удивлённо спросил Семён у медальона. – Почему? Мудрый политический шаг, последняя забота об Империи…
– Из-за этой пустой строчки все претенденты на престол завтра же друг дружку потравили бы да кинжалами покололи, – язвительно сообщил Мар. – Можешь не сомневаться! Да, умный Кардинал человек, ничего не скажешь. Интриган высшей пробы… мало ему было того, что все и так погибнут, захотелось напоследок грандиозную склоку устроить, по всем правилам дворцовой интриги!
– Надеюсь, что ты не прав, – Семён заглянул в исписанный лист, убедился, что пустая строчка действительно существует. – Хайк, снимай куртку, а то она слишком мокрая, чернила размажет… вытри руки насухо и бери ручку, вон она лежит, золотая. Сейчас документ заполнять будешь.
– Дельное решение, – оживился медальон. – Чего тянуть-то. Ох и покоролевствуем мы, Семён, ох и поуправляем Империей! Вернее, Вселенским Диском… вернее, Вселенско-Имперским Диском… э, долго произносить, как бы покороче? Во, придумал! Слимперия! В память о Слимпе, хе-хе. Значит, для начала отбабахаем тебе, Семён, посреди Слимперии памятник выше облаков, типа ось мироздания… ну и я на груди у того памятника, а как же! Большой, красивый, блестящий, чтобы в солнечную погоду меня во всех Мирах видно было…
– Вытер руки? Тогда пиши, – Семён присел на край стола, покачал ногой.
– Что
– Тебя как полностью зовут? – Семён глянул на черепахового бойца. – А то давно знакомы, а как по батюшке величают, до сих пор не знаю.
– Хайк, третий сын Варри-Непобедимого, главы клана Болотной Черепахи, – с недоумением ответил Хайк. – А что?
– Вот и впиши это в пустую строку, – Семён подмигнул Хайку. – Был третьим в семье, а станешь первым в Империи… в Слимперии, как Мар её обозвал, – Семён постучал по медальону пальцем. – Слышишь, хорошее название придумал! Думаю, приживётся. – Но Мар не ответил – похоже, он напрочь онемел от неожиданности, только поскуливал да покряхтывал, не в силах вымолвить ни слова.
– Симеон, я не достоин, – Хайк отложил ручку. – Кто я и кто ты… Нет, не буду вписывать себя! И не проси.
– Пиши! – рявкнул Семён. – Нашёл время выяснять, кто лучше, а кто хуже… Я никогда не буду правителем, потому что не хочу! Не по мне оно, понимаешь? А ты… Во-первых, я знаю, что ты человек порядочный и никого почём зря не угробишь. Во-вторых, займёшься воспитанием принца, у тебя получится! В ученики его возьмёшь, боевым наукам обучишь… Человека из него сделаешь. Не придворного воспитанника, а именно – человека.
– Всё равно не буду, – упрямо помотал головой Хайк. – Не достоин я!
– … Да и Яне нос утрёшь, – мимоходом, как о незначительном, заметил Семён, – будет знать, как тебя обижать. – Хайк молча взял ручку и быстро вписал своё имя в отречение Кардинала.
– Молодец, – Семён встал. – Спрячь документ, пока Кардинал не передумал… э, да у тебя ж всё мокрое, куда прятать-то! Вывесь своё барахло на балконе, там ветерок его быстро высушит. – Хайк послушно снял с себя мокрые штаны, оставшись в одних плавках, и, прихватив куртку, отправился на балкон.
– А теперь, Олия… – Семён повернулся было к девушке, но испуганный вопль Хайка оборвал его слова:
– Симеон! Олия! Сюда, скорей! – Семён опрометью кинулся на крик, вдруг представив себе, что новоиспечённый регент ненароком ухитрился вывалиться за балконное ограждение и висит над бездной дрыгая ногами, вот-вот сорвётся…
Однако Хайк и не думал никуда вываливаться: бросив мокрую одежду на пол, упёршись руками в высокие перила, он стоял и смотрел вдаль. Семён выбежал на балкон и замер, поражённый увиденным; Олия остановилась рядом с Семёном, взяла его за руку – ей от того увиденного стало жутковато.
Балкон находился на самой вершине гигантского дворца-пирамиды – просторный, мраморный, обдуваемый тёплым ночным ветром – и с него открывался изумительный вид на деловую часть Мира Перекрёстка. Вернее, на весь Мир Перекрёстка. Точнее, на видимую часть Слимперии.
Внизу, где-то под пирамидой, далеко-далеко, шло празднество – там запускали фейерверк, блуждающие россыпи еле видимых разноцветных искр: народ праздновал День Перекрёстка и не было народу сейчас никакого дела до того, что происходило с их Миром. Пока что не было.