Слипер и Дример
Шрифт:
житием телах. Я могу только одно сделать для вас. Постараться отправить по домам, как вы того и
хотите. Это непросто. Но думаю, я смогу помочь. Езжайте спокойно в Пургопетрик, найдите
Ключника. Он и есть ваша следующая подсказка.
— Хорошо. Я вам верю, — Дример поглядел по сторонам и убедился, что товарищи отошли
далеко, и никто не подслушивает.
— Вот и прекрасно, — прокряхтел помехами Кого из душевой лейки. — Хотя, возможно,
Башкирскому Коту достанется
имущества.
— Это вы о чём?
— Дример, неужто ты так и не понял? Его маманя и вся родня — сфинксы. Самые что ни на
есть. И вся эта Котовасия (дальний родственник Башкирского Кота, толстопузый деревенский кот
по имени Вася, беспокойно заворчал во сне на завалинке) заварилась именно в тот момент, когда
наш не в меру зубастый товарищ тяпнул когтем волшебный шар с заключённой в него вселенной
на столе у своей мамы. Шар этот — не просто пресс-папье для квитанций и бюллетеней, а
упрятанная в сферу мировая круговерть. Чужая вселенная. Понимаешь?
29
1
— Как это возможно?! Вселенная в шарике на столе?! — Дример оторопел.
— Ты Василиска видал в Лесу?
— Нет.
— А-а-а-а, так это твой братец Слипер на него набрёл, наверное. Ну так вот, Дример, Василиск
— это не только праздношатающаяся по лесной глуши живая боеголовка, лишённая какого-либо
механизма наведения. Если принять во внимание позитивные качества данного существа,
научиться ими пользоваться и управлять, то вам откроется то, что сходу поняли родственники
Башкирца.
— И что же они поняли?
— А то, что Василиск создаёт вселенные. Если его чудесным образом заставить перестать
мельтешить без дела крылами и унять совершенно оголтелый нрав, затем задобрить зубоскала
кайфовостями и вкусностями и неожиданно подсунуть специально отлитое зеркало из безупречно
чистого льда пентотала натрия, то… Что произойдёт?
— Э-э-э-э..
— Именно, Дример. Василиск скажет «э-э-э-э», то есть увидит в этом зеркале себя. И это будет
последним, что он скажет на ближайшую кальпу. И Башкирский Кот намекал на это Слиперу при
встрече с данным Васей в Лесу. Что будет, если Василиск увидит себя самое в чистейшем зеркале?
— Даже не знаю. Он ведь парализует всё живое взглядом.
— Ну и? — Кого улыбнулся незримо на другом конце связи.
— Он сам себя, что ли?..
— Верно. Но сознание Василиска, как и всякой волшебной зверюги, очень сложное и
многоуровневое. Он — существо, изначально появляющееся у нас из миров, чрезвычайно близких
к самому Барьеру вселенной. Таким образом, Василиск
генерировать в этом запредельном сне новую замкнутую реальность, то есть вселенную.
Настолько же сложную и многоуровневую, как и его собственный разум.
— Кого, вы хотите сказать, что вся наша собственная вселенная — это всего лишь сон какого-
то Василиска?!
— Не какого-то, а совершенно конкретно взятого. По-хорошему говоря, Тутытам и Василиск
не сильно отличаются друг от друга в этом плане. Я вообще подозреваю, что они родственники.
От характера и уровня развития разума конкретного Василиска зависит характер и развитость
конкретной вселенной. С Тутытамом такая же история.
— И мы сами — порождение его разума?
— Не вы, а ваши воплощения, тела. Как и ваши житухи-бытовухи в этом мире. Игры, в которые
вы играете здесь и кои называете словом «жизнь», действительно генерируются разумом
Василиска, ибо он творит ежемгновенно всю вселенную. А вы, как индивидуумы с паспортными
данными, — сами по себе в этой заварухе.
— Но как?!
29
2
— Я с этого начал. На нашем кассетнике кончилась плёнка, мотай! Пока души запелёнуты в
тела, создаваемые в бесчисленности Василиском или Тутытамом, вам не уразуметь свою природу
на опыте. Но вы есть чистый дух, как и я. А дух может житиять и бытовать где ему угодно и
заблагорассудится. Если не забывается в супермаркете сна Василиска.
— То есть мы сами того этого?..
— Не вы, а ваши желания. Всё вокруг вообще есть чистое сознание. Когда создаётся тело,
форма, то её исподволь должна-таки заполнить индивидуальная думалка. И вот тут-то вас и
приклеивает. Как муху на варенье или чего похуже.
— А вы? Как вы остаётесь свободным? — шепнул Дример в лейку.
— Я? — Кого усмехнулся сквозь помехи. — А во мне нет никаких желаний, кроме ваших же
собственных. Я сам есть лишь отражение. Но это ещё сложнее объяснить. Береги голову смолоду.
— Но получается, что вселенных может быть очень много?
— Да просто Союз Нерушимый Республик Свободных! И мало того, одни из них могут вполне
находиться внутри других, ничем не связанные с первыми, и так далее. Всё очень сложно. Я ж
говорил, Дример, этот компот сильно наваристый. Аж ложка стоять будет.
— Ёлы-палы, дык и шо нам теперь делать?
— В Пургопетрик, други мои, в Пургопетрик. Однозначно. И не загибайте себе понапрасну
извилины пуще прежнего, ибо на сей счёт есть я. Раз уж мне довелось с вами толкануться у