Слипперы
Шрифт:
– Ты самый лучший, – пробормотала она все еще сонно. И села в постели. А так как спала она голой, то ее высокие груди нахально уставились на меня. Я тут же почувствовал возбуждение. Любая тайна возбуждает меня сама по себе, а если при этом еще присутствует и красивая девушка, возбуждение усиливается вдвойне. Маргарита уловила мое состояние. На ее лице промелькнуло удовлетворение: она получила подтверждение своей неотразимости. Я водрузил поднос на стул, притянул ее к себе и поцеловал. Она не сопротивлялась. И произошло то, что происходит, когда мужчина и женщина еще только в начале
– Сказать тебе кое-что? – спросил я.
– Смотря что, – усмехнулась она.
– Кое-что очень интересное.
Она надкусила бутерброд с джемом и отпила из чашки. Потом кивнула.
– Вчера вечером, когда мы возвращались сюда, за нами следили. А полчаса назад я заметил, что входная дверь открыта. Ну… не совсем открыта. Притворена. Кто-то тут был в то время, когда мы спали…
– Ты уверен? – Она перестала жевать.
– Уверен.
– И кто это был?
– Понятия не имею.
Она снова зажевала, сосредоточенно нахмурив брови.
– А сейчас тут никого нет? – спросила она.
– Никого. Я посмотрел везде. По всем углам.
– Значит, тот, кто был, уже ушел? А почему он оставил приоткрытой дверь?
– Видимо, чтобы мы знали, что он тут побывал. А может, просто забыл. Может, забывчивый грабитель. Или шпион.
– А может, это Параманис? Может, он зашел, а потом, увидев нас вместе в постели, решил, что неудобно получилось… И ушел?…
Это версия не приходила мне в голову.
– Ты думаешь, он такой деликатный? – усомнился я.
– Не знаю. Я просто размышляю вслух.
– В любом случае скоро он придет, и все выяснится, – вздохнул я.
– А если это не Параманис? – предположила она, поглощая бутерброд с сыром.
– Может, и не Параманис. Я знаю одно – у меня нет врагов, которым нужно было бы выслеживать меня. Думаю, у тебя тоже. Значит, это связано с тем, чем мы тут занимаемся. Пусть он и выясняет, кому понадобилось вламываться на их конспиративную квартиру.
– Это и наша квартира, – упрекнула меня Маргарита.
– На короткое время. В любом случае я не сыщик и не могу выяснить, кто это сделал.
– Все же нам надо подумать.
– Давай думать, – согласился я.
Она допила кофе и отложила поднос. И тут появилась Багира. Так как она оставила нас одних, я оценил ее великодушие и, когда она вскарабкалась на постель, не стал ее отгонять. А Маргарита просто не заметила котенка. Она была занята дедукцией.
– Ты заметил, кто за нами следил? – поинтересовалась она.
– Нет. Я просто чувствовал слежку.
– Тебе надо было сразу же сказать мне об этом.
– Не хотел тебя пугать.
– Я не пугливая, Макс.
Я посмотрел на часы. До прибытия членов нашей группы оставалось минут двадцать.
– Давай покурим. Время еще есть, – проговорила Маргарита, отогнав ногой котенка.
Я взял Багиру на руки и встал.
– Я покормлю ее, а то она не отстанет. А тебе все-таки лучше встать. Едва успеешь привести себя в порядок. Да и прибрать тут надо. Слушай,
– Хочешь, чтобы нас выперли из группы? – насупилась Маргарита.
Я пожал плечами и пошел на кухню с котенком в руках. Он нетерпеливо вился вокруг. Вскрыл банку с кошачьим кормом, плюнул несколько ложек в пластмассовое блюдце. Пора было сматываться из квартиры. Чтобы потом снова заявиться. Честно говоря, мне надоела эта ежедневная комедия, но выбора у меня не было. Натянув плащ, я открыл дверь, вышел на лестничную площадку и, пренебрегая лифтом, стал спускаться вниз. На нижнем пролете валялся окурок. Я подобрал его. Может, это след? Кто знает. Окурок был от «Житана». Целлофанового пакета у меня с собой не имелось, поэтому я просто сунул окурок в карман и продолжил свое нисхождение. Выйдя из подъезда, я посмотрел вправо, потом влево. Как в боевиках. Ничего подозрительного. Честно говоря, ничего такого я и не ожидал. Зябко поведя плечами, я двинулся к «Елисеевскому». Мне хотелось какого-нибудь торта. Сладкое успокаивает. И стимулирует умственную деятельность. Да и сигарет надо было купить. Несколько пачек. Даже блок. Я и не заметил, как снова втянулся и курил уже по две пачки в день.
У входа в магазин стоял какой-то старик, с виду похожий на бомжа. Нелепо, не по сезону одетый, со спутанной бородой и длинными седыми волосами, не видевшими шампуня несколько месяцев, он кутался в старый, непомерно широкий пиджак, подобранный с какой-то помойки. Видимо, старик вылез на свет божий из переулков за Тверской и теперь маялся в ожидании доброхота, готового поделиться денежкой на опохмелку. У меня доброе сердце. Особенно по утрам, пока я не столкнулся с грубостью и нахальством улицы. Сунув руку в карман, я вытащил измятую сторублевку, которой могло хватить на дешевую бутылку, и, поравнявшись со стариком, протянул ему купюру. Сначала он оглядел меня из-под припухших век. Взгляд оказался неожиданно живым и острым. Затем протянул руку и с поклоном принял деньги. Рука не дрожала. И вообще с близкого расстояния он никак не смахивал на алкоголика.
– Шел бы ты домой, отец, – сказал я. – Холодновато для твоего прикида. Замерзнешь.
– Я не могу замерзнуть, – ответил он. Голос был сильный. Глубокий.
Меня толкнули сзади. Я загораживал вход. Надо было или зайти внутрь, или посторониться. Я выбрал второе. Старик чем-то меня заинтересовал.
– Что, детей нет? – поинтересовался я. – Некому смотреть?
– Все вы мои дети, – ответил он.
На это трудно было что-то возразить.
– Может, купить тебе поесть? – спросил я.
Он отрицательно помотал головой.
– Ждешь тут кого-то?
Он снова отрицательно помотал головой. Я подумал, что смешно стоять тут вместе со старцем и надо бы зайти и купить сигарет. Но что-то меня удерживало.
– Ладно… Может, помочь чем? – поинтересовался я.
Он как-то странно взглянул на меня. Пожевал губами.
– Это я могу помочь тебе, – неожиданно проговорил он.
Честно говоря, я не сразу понял, как отреагировать. На всякий случай слегка улыбнулся.
– Чем же ты можешь мне помочь, отец? – мягко спросил я.