Слишком близкие люди
Шрифт:
Андерс разулся, скинул пиджак и двинул за нею следом. Раз уж напросился «на блинчики», то что теперь оттягивать? Он физически не мог уже вынести, когда между ним и Лерой возникало какое-то расстояние.
— Андрей? Ты что здесь делаешь? — Лера в этот момент стягивала джинсы. На кровати лежал трикотажный костюм. Похоже, он помешал ей переодеться. Впрочем, и к лучшему, наверное.
— Я уже соскучился. Не могу там один. — И это тоже было правдой.
Андерс приближался, Лера отступала. С джинсами в руках, прикрываясь ими, словно действительно могла что-то спрятать. И без того небольшая комната словно
— Куда ты так торопишься? — только и спросила, когда он аккуратно сгреб ее в объятья. Закинула голову, чтобы смотреть в глаза.
— Наверстываю. Говорю же: очень сильно скучал!
Лера неожиданно расхохоталась:
— Андрей, ты просто невозможен! — А потом затихла и обмякла, отвечая на поцелуй. Он был жарким и жадным. Андерс плохо понимал, что делает, лишь на окраине сознания билась мысль, что нельзя ее так пугать и давить, но сдерживать себя получалось плохо. Вернее, никак не получалось. Возможно, потому, что Лера ответила. С таким же напором и жадностью, что не поймешь, кто кого сейчас пытается соблазнить.
Разум вообще отказался участвовать в этой вакханалии эмоций и ощущений. Понял, что его помощь сейчас неуместна, пару раз трепыхнулся и затих. Зато на волю вырвалось что-то, не поддающееся описанию. Нервные окончания словно подключили к источнику высокого напряжения. И запах Леры пьянил не хуже густого ароматного вина: хотелось пить его, захлебываясь, ни на секунду не отрываясь. Андерс отпускал ее губы только для того, чтобы потереться лицом о виски, шею, плечи… Вдыхал воздух возле ключиц, прикусывал зубами самые ароматные местечки, там, где кожа нежнее всего, и видно, как просвечивают голубые венки. Тут же заглаживал и зацеловывал место укуса, жалел, а затем втягивал эту кожу губами, с новой жадностью, забывая о том, что могут остаться следы и отметины.
Он плохо запомнил момент, когда и как снимали ее блузку, главное, что избавились быстро. Его рубашка слегка добавила хлопот: Лерины пальчики дрожали, не могли справиться с пуговицами. Она даже что-то забористое под нос пробормотала себе по этому поводу. В другое время Андерс посмеялся бы такой экспрессии. Но тут было не смешно. Дернул посильнее сам. Пара пуговок отскочила с треском, остальные просто расстегнулись. Ненужная тряпка улетела на пол, вслед за джинсами и блузкой Леры.
Тонкое кружевное белье снимать не хотелось. Слишком хороша была нежная белая кожа под черным кружевом. Но… ткань оказалась невкусной, мешала облизывать и целовать. Лера ахнула и вздрогнула от удовольствия, от того, как прохладная нежная кожа прикоснулась к его — горячей.
В какой-то момент Андерс понял, что кто-то торопится даже больше, чем он: девушка так и норовила перехватить инициативу. Она лихорадочно гладила и сжимала его плечи, руки, спину, зацеловывала лицо и шею, грудь — все, куда могла и куда он позволял дотянуться…
Опрокинул ее на спину, завел руки за голову, одной рукой зафиксировал… Улыбнулся с трудом, глядя в возмущенные глаза.
— Ты тоже скучала? — сам себе противореча, закрыл ей рот поцелуем, не позволяя ничего ответить. Когда отпустил, оба уже с трудом дышали.
— Нет, прикидываюсь… Чтобы блинчики не готовить… — Лера язвила, но было видно, что смущение прячет. Тут
— Тшшш… Лежи спокойно, а то мы долго не протянем… Не мешай мне!
Она, естественно, не послушалась: мешала, помогала, двигалась и тянулась за его телом и руками, льнула, отталкивала, извивалась… Больно прикусила, когда он, наконец, избавился от всей лишней одежды, впилась пяльцами в ягодицы, торопя, заставляя двигаться, не позволяя томительно растягивать первое проникновение… Андерс хотел, чтобы она запомнила этот раз как изматывающий и долгий, такой же, какими были его тоска и ожидание, а вышло быстро, жарко и феерично. Отлично вышло, намного лучше, чем всегда. С ней и не могло быть иначе: только слаще и вкуснее с каждым разом.
Еще до конца не придя в себя, наблюдал за девушкой, откинувшей голову на подушке. Она лежала, крепко закрыв глаза, дышала глубоко и шумно, и чему-то своему улыбалась.
Хотелось еще. Много раз. Желательно, без перерыва. Но Лере, видимо, нужна была передышка. Сдерживая порывы, легко погладил ее лицо, подтянул ближе, опутывая руками и ногами.
— В душ пойдем? Могу отнести, если хочешь…
— Если только по очереди. — Лера усмехнулась. — Там и одному-то не развернуться.
— Надо было ехать ко мне. Там проще. И посвободнее. — Они сейчас с трудом умещались на небольшом неразложенном диване. Пара неосторожных движений — и могли бы свалиться.
— Ну, кто же знал, что тебе так приспичит блинчиков поесть…
Глава 30
— Я даже не стану спрашивать, какая такая пробка тебя заставила опоздать, — Кир с ехидством глянул на часы, — аж на целых полдня. Или это у меня что-то со стрелками неправильное? И весь офис приперся не вовремя на работу?
В другой день Андерс послал бы друга ко всем чертям, и еще примерный маршрут расписал бы. Со всей своей педантичностью. Но не сегодня.
— А ты разве не этого добивался вчера, когда повез меня, хрен знает куда? — Вернул Янкевичу такую же ехидную ухмылку. Сбросил пиджак на спинку кресла, похлопал друга по плечу, чтобы тот освободил незаконно занятое место.
— Конечно, этого. Ты сегодня хоть на человека похож, а не на робота, которого давно не заряжали… — Янкевич, не спрашивая, уже заряжал две чашки кофе. — Тебе еды заказать какой-нибудь? Или накормили нормально?
— Спасибо, я не голоден. — Не стал вдаваться в подробности, как и чем его сегодня накормили. Блинчики, кстати, он тоже получил, но с очень большим отставанием от графика. Потому и опоздал. Леру успел отвезти на работу ко времени, а вот сам застрял в адской пробке. Но это никак не портило настроения.
— Ну, и как результаты утренних переговоров? — Андерс вскинулся, на этот раз уже с намерением дать другу по голове. Хотя бы словесно. У любых шуток должны быть грани. — Не хочешь поинтересоваться?
— Не понял сейчас тебя…
— Пока ты там свои дела решал, я успел встретиться с Никифоровым. Кое-что порешали. Во всяком случае, он пообещал, что обмозгует и посчитает, на сколько готов подвинуться. — Никифоров был собственником сети пищевых комбинатов. И встреча с ним планировалась только через пару дней. Но Кир не был бы Янкевичем, если бы не бежал впереди всей Вселенной.