Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя
Шрифт:
В конце концов это человеческая драма, рассказ о несовершенстве людей, считавших себя слишком крутыми, чтобы ошибиться.
Глава первая
В Гринвиче, штат Коннектикут, стояло холодное раннее утро 17 марта 2008 года. Пять утра, еще темно. Единственным источником света были фары стоявшего на подъездной дороге черного «мерседеса», двигатель которого работал на холостом ходу. Фары освещали пятна мокрого грязного снега, разбросанные по всем двенадцати акрам имения. Водитель услышал похрустывание гравия на дорожке, когда Ричард С. Фулд-мл. выскользнул из входной двери и уселся на заднее сиденье автомобиля.
«Мерседес» повернул налево, на Северную улицу, в сторону извилистого и узкого Мерритт Парквэй, по направлению к Манхэттену. Фулд уставился в окно, в туман, на ряды особняков, принадлежащих верхушке Уолл-стрит и управляющих хедж-фондов.
Фулд смотрел на свое изможденное отражение. Глубокие морщины под усталыми глазами образовали темные полумесяцы – свидетельство четырех скудных часов, которые ему удалось поспать после того, как его самолет незадолго до полуночи приземлился в аэропорту округа Вестчестер. А до того были адские 72 часа. Фулд, генеральный директор Lehman Brothers, четвертой по величине фирмы Уолл-стрит, и его жена Кэти по-прежнему должны были находиться в Индии[11], радовать клиентов-миллиардеров огромными пластинами тхали, кучами нан и пальмовым вином. Они планировали эту поездку в течение нескольких месяцев. Для Фулда, страдавшего от разницы во времени, было еще два часа дня.
Двумя днями ранее он дремал в хвосте своего Gulfstream на военном аэродроме недалеко от Нью-Дели, когда Кэти разбудила его. Звонил Генри М. «Хэнк» Полсон-мл., министр финансов США. Из офиса в Вашингтоне, округ Колумбия, с расстояния около семидесяти восьми сотен миль, Полсон сказал, что Bear Stearns, гигантский инвестиционный банк, либо будет продан, либо обанкротится к понедельнику. Lehman, несомненно, ощутит волну. «Вам лучше вернуться», – сказал он Фулду Надеясь сделать это как можно быстрее, Фулд спросил Полсона, может ли тот помочь получить разрешение правительства лететь над Россией, чтобы сократить время полета по крайней мере на пять часов. Полсон усмехнулся: «Я не могу добиться этого даже для себя».
Двадцать шесть часов спустя, с остановками для дозаправки в Стамбуле и Осло, Фулд вернулся в Гринвич.
* * *
Фулд снова и снова прокручивал события прошлого уик-энда: Bear Stearns, самый маленький и самый бережливый из Большой пятерки инвестиционных домов Уолл-стрит, согласился быть проданным по два чертовых доллара за акцию! И покупателем был ни много ни мало Джейми Даймон из JP Morgan Chase. Кроме того, Федрезерв принял решение взять на себя до 30 млрд долларов потерь проблемных активов Bear, чтобы сделка была приемлема для Даймона. Когда Фулд впервые услышал о двух долларах от своих сотрудников в Нью-Йорке, он подумал, что телефонная линия в самолете была повреждена и он расслышал только часть суммы.
Внезапно люди начали говорить об изъятии вкладов из банка, как будто на дворе был 1929 год. Когда в четверг Фулд уезжал в Индию, пошли слухи, что панически настроенные инвесторы отказываются торговать с Bear, но он представить себе не мог, что крах наступит так быстро. Отрасль слишком зависела от доверия инвесторов. Инвестиционные банки привлекают кредиты буквально на одну ночь, и им верят исходя из предположения, что следующим утром они никуда не денутся. Крах Bear поставил под сомнение саму бизнес-модель. А играющие на понижение «медведи»[12] – те, кто ставил на падение акций, а затем получал прибыль, когда акции обесценивались, – цеплялись за каждое проявление слабости, словно вестготы, разрушившие стены древнего Рима. На обратном пути Фулд ненадолго задумался о покупке Bear. Должен ли он это сделать? Может ли он это сделать? Нет, ситуация выглядела слишком нереальной.
Он понимал, что сделка JP Morgan с Bear Stearns была спасением банковской отрасли и его спасением тоже. Вашингтон, думал он, поступил мудро, сыграв роль свахи; рынок не устоял бы перед взрывом такого масштаба. Доверие – фундамент, который дал возможность всем этим банкам передавать друг другу миллиарды долларов, – рухнуло бы. Председатель Федрезерва Бен
Фулд знал, что Lehman как наименьший из оставшихся банков Большой четверки был следующим на линии огня. В пятницу его акции упали на 14,6 % – тогда, когда акции Bear по-прежнему торговались по 30 долларов за штуку. Это происходило на самом деле? Там, в Индии, чуть более суток назад он поражался глобальному влиянию Уолл-стрит, колонизации финансовых рынков всего мира. И это что, скоро будет забыто?
Пока автомобиль ехал в город, большим пальцем он катал трекбол BlackBerry, словно четки. Американские рынки не откроются еще четыре с половиной часа, но он уже мог сказать, что день будет плохим. Nikkei, основной японский индекс, уже упал на 3,7 %. В Европе ходили слухи, что гигантский нидерландский банк ING[13] прекратит торговлю с Lehman Brothers и другими брокерами-дилерами – несчастными фирмами, которые торговали ценными бумагами на свои деньги или на деньги клиентов. То есть проводили операции, делавшие из Уолл-стрит Уолл-стрит.
Угу, думал он, это будет по-настоящему дерьмовое шоу.
* * *
Когда его машина, направляясь на юг в сторону центрального Манхеттена, влилась в поток на Вест-Сайд-хайвей, Фулд позвонил старому товарищу, президенту Lehman Джозефу Грегори. Время близилось к половине шестого, и Грегори, живший в Ллойд-Харбор[14], Лонг-Айленд, и уже давно отказавшийся садиться за руль в городе, был готов залезать в свой вертолет, предназначенный для ежедневных перелетов[15]. Ему нравилось, что все было просто: пилот сядет в Вест-Сайде, а водитель отвезет в офис Lehman Brothers на Таймс-сквер. Двадцать минут от двери до двери.
– Вы видите это дерьмо? – спросил Фулд про бойню на азиатских рынках.
Пока Фулд возвращался из Индии, Грегори пропустил игру в лакросс своего сына в Роаноке, штат Вирджиния, чтобы провести выходные в офисе, обдумывая план сражения. Комиссия по ценным бумагам и биржам и Федрезерв послали полдюжины головорезов в офис Lehman, чтобы нянчить сотрудников, пока изучались открытые позиции фирмы. Фулд, думал Грегори, серьезно нервничал, и не без оснований. Но они переживали кризисы и раньше. Мы выживем, сказал он себе, так было всегда.
Прошлым летом, когда цены на жилье начали падать, а выдавшие слишком много кредитов банки стали резко сокращать выдачу новых, Фулд с гордостью заявил: «У нас есть что-нибудь на балансе, от чего было бы трудно избавиться? Да. Это убьет нас? Конечно, нет»[16]. Фирма казалась неприступной крепостью. В течение трех лет Lehman заработал столько денег, что упоминался в одном ряду с Goldman Sachs – крупнейшем генератором прибыли Уолл-стрит.
Когда «мерседес» Фулда разогнался на пустынной 50-й улице, уборщики как раз тащили к 5-й авеню заграждения для толпы, готовясь к параду в День св. Патрика. Машина припарковалась у заднего входа штаб-квартиры Lehman, впечатляющего здания из стекла и стали, которое могло бы служить персональным памятником Фулду. По словам Грегори, Фулд был франшизой. Он провел Lehman через трагедию 11 сентября и последующий хаос[17], когда был вынужден отказаться от офисов через улицу от Всемирного торгового центра и приходилось работать в отеле «Шератон», прежде чем в 2001-м купить новую башню у Morgan Stanley[18]. Увешанное гигантскими светодиодными экранами здание, на вкус Фулда, было не слишком элегантным, но с непреодолимым ростом рынка недвижимости Нью-Йорка оно превратилось в крайне удачную инвестицию, и ему это нравилось.