Слишком хорошо, чтобы быть ложью (1)
Шрифт:
Хотя в моей ситуации они вряд ли когда-нибудь бывали. Никто из них не опустился бы до того, до чего опустился я.
Ждать мне пришлось довольно долго. Я уже начал думать, что с отцом случилось что-то неладное – он никогда не пропускал завтрак.
Отец появился тогда, когда я приготовил себе ещё кофе и вернулся за стол.
– Доброе утро, – сказал он мне. – Почему ты встал так рано? У вас с Беном сегодня игра?
– Нет. Мне не спалось – всю ночь снились плохие сны.
– Тебе надо ложиться спать вовремя, Брайан. Я говорил тебе это тысячу раз.
– Пустяки, пап, всё хорошо. – Я положил книгу на стол. – Где Лиза?
– Ей срочно понадобилось что-то в городе, но она так и не сказала мне, что.
Скоро вернётся. Ты завтракал или желаешь присоединиться?
– Нет. Я поем позже. У меня нет аппетита.
– Ты плохо спал, а теперь отказываешься от еды. С тобой явно происходит что-то нехорошее. Уж не влюбился ли ты?
– Я хотел с тобой поговорить, пап.
Отец сел за стол.
– Судя по выражению твоего лица, разговор предстоит серьёзный. Только не говори, что твоя милая подруга беременна, и ты, как настоящий мужчина, решил на ней жениться. Моё сердце этого не выдержит.
– Нет, совсем нет… – Я подумал, что фраза звучит немного двусмысленно, и замялся. – В общем, я подумал и решил, что я хочу учиться в Гарварде.
Отец сперва нахмурился, потом покачал головой. И принялся за еду. Он думал – и я терпеливо ждал того момента, когда он заговорит.
– Ты решил поступать в Гарвардский университет.
– Да.
– На факультет…
– Востоковедения.
– Что же, всё не так ужасно, как я думал.
Как хорошо, что у него сегодня хорошее настроение, подумал я.
– Во-первых, Брайан, я вряд ли скажу правду, если сообщу тебе, что разочарован.
Хотя я бы хотел, чтобы ты учился здесь. Когда-то я тоже хотел поступать в Гарвардский университет, но существовало очень много вещей, с которыми мне приходилось считаться. Слава Богу, тебе о них можно не думать. Во-вторых, у меня есть пара вопросов. Вопрос первый. Ты понимаешь, что не сможешь жить дома?
– Конечно. Для этого есть общежитие. Хотя я надеюсь, что у меня будут деньги на отдельную квартиру.
Отец сделал продолжительную паузу. Он отлично знал, что в общежитии я долго не протяну – уж слишком высоко я ценил личную свободу.
– А теперь – второй вопрос. Откуда ты возьмёшь деньги?
– Я буду работать.
– В ущерб учёбе?
– Чёрт возьми, но работают все!
– Последи за языком.
Я замолчал и сердито насупился.
Отец завершил трапезу и принялся за кофе.
– Что же. Я уважаю твоё решение, Брайан. И хочу тебя уведомить, что я готов сколько угодно помогать тебе в денежном плане. Ты знаешь, что у меня есть такая возможность. Разумеется, я не буду разубеждать тебя, если ты решишь работать – хотя я против этого. Но если твоя учёба пострадает из-за работы – пеняй на себя.
Ты понимаешь меня?
– Конечно, пап.
Отец закурил и сделал пару глотков кофе.
– И… я хотел сказать тебе ещё кое-что, пап.
– Я внимательно тебя слушаю.
Я
После того, как я договорил, отец продолжил безмолвствовать, и молчал довольно долго. Потом он убрал ладонью волосы со лба, вздохнул и отвернулся. Я неожиданно для себя почувствовал лёгкость во всём теле – будто я выпустил из души что-то, что прижимало меня к земле и мешало жить. Нет чувства более приятного и одновременно гадкого, чем такая лёгкость.
– Я уезжаю вечером, Брайан, – заговорил отец. Голос его был таким спокойным, что мне стало страшно. – И я возвращаюсь через неделю. Это значит, что у тебя есть неделя для того, чтобы собрать свои вещи и уйти. Меня не интересует, куда ты пойдёшь. Нет, молчи. Я выслушал тебя – и теперь моя очередь говорить. К сожалению, я слишком мягкосердечный человек. Вероятно, кто-то другой на моём месте поступил бы иначе – выгнал бы из дома и Лизу, и тебя. Но я действительно люблю эту женщину. И она для меня слишком много значит.
– И для меня тоже.
– Замолчи, Брайан. Ты достаточно сказал. – Отец подвинул пепельницу и закурил в очередной раз. – Вероятно, кто-то другой на моём месте сказал бы, что больше у него нет сына. Но я не могу этого сказать. Наверное, потому, что у меня больше нет детей – и я горжусь тем, что ты стал именно таким, какой ты сейчас. Люди делают ошибки, Брайан. И ты должен привыкнуть за них платить. – Отец снова замолчал, теперь уже на пару минут, после чего заговорил снова. – С этого момента ты становишься совершенно самостоятельным человеком. И не думай, что получишь от меня хоть цент. Мне страшно даже предположить, что бы сказала на всё это твоя мать.
– Да, думаю, ей было бы неприятно узнать о том, что через полгода после её смерти ты привёл в дом другую женщину.
– Иди к чёрту, Брайан. – сказал отец и повернулся к окну.
Вещей у меня было много, но больше половины я решил оставить – не было смысла брать с собой лишнее. Одежда, книги, портативный компьютер, несколько чистых блокнотов в твёрдой обложке, ручки и карандаши – всё это поместилось в дорожный рюкзак. Туда же я положил ботинки, решив, что отправлюсь в путь в кроссовках – никто не мог предвидеть всего, и я подумал, что лучше будет взять удобную обувь.
Рассовал по карманам рюкзака другие вещи – расчёску, зубную щётку и пасту, плеер.
Я устало опустился на кровать и задумался. Что-то я забыл, и это было очевидно.
Снова поднялся и прошёлся по комнате. Достал из шкафа альбом с фотографиями, положил его в рюкзак. После этого подошёл к письменному столу и открыл небольшой ящичек, в котором обычно хранились дорогие мне вещи.
Первым делом я достал оттуда серебряное кольцо с тонким, почти изящным рисунком – подарок мамы. Я одел кольцо на безымянный палец левой руки. Снял – и кольцо переместилось на безымянный палец правой. Так будет лучше, почему-то подумал я.