Слишком идеально
Шрифт:
– К-конечно.
– Приношу свои извинения…
– Да нет, ничего страшного! – Она ярко вспыхнула. – Я сразу поняла, что вы шутите, а не… заигрываете со мной. Конечно же! – Она рассмеялась. – Как я могла подумать, что… Вы бы никогда, конечно… – «Не стали бы заигрывать с такой, как я», – хотела сказать она, но промолчала.
Байрон смущенно нахмурился, заметив, как бледность Эйми сменилась багровым румянцем. Похоже, он испугал ее по-настоящему. Странно: пугать людей полагалось Гаспару, а уж никак не Бофорту. Роль жизнерадостного француза давалась ему легко, и, надо сказать,
– Простите, пожалуйста.
– Нет-нет, я сама виновата. Просто… я иногда… теряюсь в присутствии людей.
Людей или мужчин? Ну да ладно.
– Больше не буду вас смущать.
Эйми рассмеялась – над собой, наверное, – а затем вскинула на него глаза и улыбнулась такой непритворной и обезоруживающей улыбкой, что он даже опешил. Как это он не заметил, что она красива? Положим, не настолько красива, чтобы при виде ее жали на тормоза автомобилей, но если присмотреться, то она и вправду хорошенькая. Хотя нет. «Хорошенькая» – не то слово.
– Со мной все в порядке. – Не переставая краснеть, Эйми провела рукой по волосам. Ее прическа ничуть не растрепалась: волосы были очень гладко зачесаны и заплетены в тугую косу, начинавшуюся где-то у основания затылка.
– Ну ладно, я пойду. Можете относить мистеру Гаспару обед.
Поняв, что Эйми вот-вот уйдет, он испытал легкое разочарование. Впервые с тех пор, как Байрон находился в этом добровольном изгнании, мысль об одиночестве не доставила ему радости.
Она замялась у двери.
– Можно вас попросить об одной вещи?
– Да?
– Мне нужно сходить в город, в бакалейную лавку и в интернет-кафе, а я пока так плохо ориентируюсь… Вот я и подумала: не могли бы вы отвезти меня в город? Помните, вы раньше сами предлагали…
– Я буду просто в восторге, – ответил он и отложил проект оштукатуривания стен.
– Спасибо. – Она улыбнулась ему, отчего стала еще более хорошенькой.
– А по дороге мы можем заехать за вашими вещами, – предложил он.
– Ага. – Улыбка исчезла с лица Эйми. Она прикусила губу и отвела взгляд – так же, как и раньше, когда разговор зашел о ее скарбе. – Ну ладно. Хорошо. Я подожду вас на кухне.
Она ушла. Байрон нахмурился. Что-то здесь не так. С виду она очень милая и бесхитростная, но женщины не так просты, как кажутся. Ведь он ровным счетом ничего не знает об Эйми Бейкер, за исключением того, что она умеет готовить. И как готовить!
Он принес поднос наверх и поставил его перед домашним кинотеатром. Потом взял ту тарелку с едой, к которой пока не притрагивался, и подошел с ней к окну, выходившему во двор. То, что кухарка готовила на двоих, создавало некоторые затруднения – нужно было как-то избавляться от лишней порции. Но он нашел превосходное решение проблемы – обезьяны! Два назойливых зверя уже привыкли к тому, что их подкармливают, и каждый день приходили за своей порцией, независимо от того, была в форте кухарка или нет.
Байрон открыл ставни и высунулся наружу:
– Эй, ребята! Кушать подано!
Двое проворных животных взобрались
– Как же мне не хочется вам это отдавать! Обезьяны возмущенно завизжали и принялись жадно тянуть к нему лапки.
– Нет, вы мне сначала скажите: за что вас кормить? У меня от вас одни сплошные неприятности.
В конце концов, это из-за них сбежали две предыдущие домработницы и многие жители острова отказывались работать на реконструкции форта.
Так как ни в одном из окон форта не было стекол, традиционную сигнализацию устанавливать было бессмысленно. Сначала Байрон думал, что в этом нет необходимости: на острове Сент-Бартс крайне низкий уровень преступности. Но позже он узнал, что среди детей, живущих на острове, очень распространена следующая забава: на спор они посреди ночи пробираются в форт, где якобы водятся привидения.
И тогда Байрону пришла в голову, как ему казалось, блестящая идея: раз жители острова верят, что форт населен призраками, быть по сему! Он записал на пленку разные жуткие звуки из фильмов ужасов, а затем подключил к рупорам, расположенным в замке, специальную систему видеонаблюдения, которая распознавала малейшие движения. К сожалению, эта система одинаково реагировала как на проказливых детей, так и на обезьян.
Устав просыпаться посреди ночи от душераздирающих стонов и криков, Байрон отключил злополучную систему. Но дело было сделано. Две первые домработницы уже удрали в город и повсюду разнесли слухи о безумном чудовище, обитающем в замке.
– Знаете, – сказал он обезьянам, – будь у меня хоть капля ума, я давно бы прогнал вас и предоставил бы вам самим добывать себе пропитание.
Самец начал подпрыгивать и требовательно визжать, а маленькая самочка сложила женственные лапки под подбородком и подняла на него умоляющий взор карих глаз.
– О Боже! – вздохнул Байрон. Ну как отказать, когда на тебя так смотрят? Может, у нее детеныши есть. Или будут. – Какая же я тряпка!
Вот удивились бы все, кто его знал!
Он поставил тарелку на подоконник, и обезьяны тотчас же набросились на угощение. Самочка сразу схватила цыплячью грудку и зашипела на самца, когда тот попытался ее отнять. Самец оставил ее в покое и принялся уплетать рис с овощами.
– Вот тебе урок, друг мой. – Байрон погрозил самцу пальцем. – Женщины далеко не так безобидны, как кажутся.
Усмирив обезьян, он уселся в кресло перед домашним кинотеатром и принялся за свой обед. На одном из мониторов было заметно движение: на кухне Эйми мыла кастрюли, повернувшись спиной к камере. Байрон снова принялся за трапезу: у него не было привычки постоянно пялиться на экраны, он ведь не извращенец какой-нибудь. Просто бросал на них время от времени взгляд, чтобы следить за перемещениями слуг по форту. Но сейчас Эйми чем-то привлекла его внимание. В ее движениях было что-то странное, он даже не сразу понял что.