Слишком много щупалец
Шрифт:
И, услышав это, я осознал, что передо мной гробница, проведшая на морском дне неведомо сколько тысячелетий, и что внутри лежит один из тех, кого Твардовский именовал Древнейшими. И что я непонятно почему стал слышать его «мысли», улавливать его мерзостные, исполненные воспоминаний о кровавых и чудовищных событиях «сны».
Я попытался дернуться, чтобы вырваться из видения, ущипнуть себя и… очутился в санузле гостиничного номера.
– Вот зараза… – сказал я и понял, что голос мой самым
Ну да, ядовитому газу с галлюциногенными свойствами взяться тут неоткуда. Значит, этот яркий бред с голосами и древними монстрами вызван чем-то иным. Или это вообще не бред… А что тогда? Ясновидение? А я – новый Нострадамус и скоро начну пророчествовать – и придет конь глад с харей блед, и будет очень много жрат, и наступит всем пипет…
Верится с трудом.
Чтобы убедиться хотя бы в реальности собственного существования, я глянул в зеркало. Отражение мне не понравилось – перекошенное, изнуренное, со страхом в темных глазах.
– Соберись, Пат! – сказал я ему. – Не из таких передряг выбирался и тут вылезешь!
Отражение ничего не ответило, даже не улыбнулось – вот и трать на него слова после этого.
Я вышел из душа, и сидевший перед телевизором Бартоломью кинул на меня озабоченный взгляд.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
– А то как же, – отозвался я. – Как с юным пионером, только что повязавшим на шею красный галстук и готовым целый день переводить старушек через улицу и собирать металлолом.
– А выглядишь хреново, – сказал Антон и, подумав, добавил: – Как старая дева, увидевшая под кроватью мышь.
Мда, похоже, это про меня сказано – душа нараспашку, сердце на рукаве, а мозги в багажнике.
– Тогда уж лягушку в сливном бачке, – хмыкнул я. – Большую и зубастую, вроде тех, что в Кракове были.
– Что, правда?
Иногда наш худред, взрослый и разумный вроде человек, бывает наивным, точно ребенок.
– Нет конечно, – я поглядел на него с легким осуждением. – Ты…
Договорить я не успел, поскольку лежавший на тумбочке около моей кровати телефон издал пронзительную трель. Я подошел к нему, взял и обнаружил на экранчике надпись: «Ангелика Вирхов».
– О, это наша белокурая бестия, – сказал я, и Бартоломью помрачнел – расстроился, должно быть, что она позвонила не ему. – Наверняка хочет сообщить, что она уже замариновала Джавана Сингха в бочке с уксусом. – Я приложил трубку к уху. – Привет, о прекрасная фройляйн. Доблестные, хотя и слегка пожеванные судьбой рыцари из твоего ордена приветствуют тебя.
– Добрый день, – поздоровалась Ангелика. – Вы где? Что нового?
– В гостинице «Один» в Висбю. Целый день катались, смотрели достопримечательности. И кое-что усмотрели… –
– Есть результаты, – дипломатично ответила она. – Завтра планирую появиться в Стокгольме. Думаю, что на острове мне делать нечего. Когда сможете прибыть?
Я подумал, что мне вовсе не хочется оставаться на Готланде с его раукарами, холодными ветрами, переменчивой погодой, мертвыми викингами и яркими, ввергающими в оторопь видениями.
– Завтра, – сказал я. – Утренний паром уходит в восемь, если не ошибаюсь. Где встречаемся?
Ангелика предложила центральный вокзал, я спорить не стал.
– Антон передает тебе привет, – сказал я напоследок, – машет рукой, посылает воздушные поцелуи, капает на койку слюной и еще кое-какими выделениями, какими именно – уточнять не буду.
Бартоломью сделал страшные глаза и погрозил мне кулаком.
– Да? – спросила белокурая бестия совершенно равнодушно. – Это он зря. Завтра увидимся.
И Ангелика отключилась.
– Что она? – поинтересовался Антон.
– Э… тоже передала тебе привет, – решил я взять на душу небольшой грех. – Говорит, что любит, ждет, надеется. Всю подушку проплакала и купила три пачки разных презервативов.
– Да ну тебя! – Бартоломью махнул рукой. – Врун.
И я не стал возражать. Врун и есть. Профессиональный и высокооплачиваемый.
Попытался набрать номер шефа, но ничего из этого не вышло – было занято. Через полчаса повторил попытку, а на ночь глядя еще раз – и все с тем же результатом, а точнее – без него.
И писем от Арнольда Тарасовича в этот день не было.
Глава 7
Маленький крестовый поход
Истина где-то рядом.
В Стокгольм мы прибыли в полдень.
– Здравствуйте, – сказала Ангелика, когда мы встретились в центральном зале вокзала, и быстро, но внимательно оглядела сначала меня, а потом Бартоломью. И осмотром, похоже, осталась сильно недовольна. – Надеюсь, вы в состоянии разговаривать?
Я хоть и спал этой ночью нормально, и видения меня больше не посещали, чувствовал себя все равно как-то неуверенно. Боялся, что в любой момент привычный мир исчезнет, и я вновь окажусь неведомо где непонятно когда и увижу нечто мерзкое и странное.
Я, как и положено мужчине, со страхом боролся, но пока безуспешно.
Антон же пялился на белокурую бестию со слюнявым восхищением, от которого в воздухе разливался аромат намазанной вареньем халвы. Ничего, такое бывает, и хотя бы раз в жизни – с каждым мужчиной.