Слишком много убийств
Шрифт:
— Наш фэбээровский индюк вовсе никакой не индюк, — сообщил он с усмешкой. — Орел! Однако едва заметишь размах его крыльев, как он тут же убедит тебя, что на самом деле он тетеря.
— Очень странная птица, — серьезно сказала Делия.
— Есть новости?
— Ноль. Эйб и Кори проверили всех, кто мог подсесть за стол Питера Нортона. Безрезультатно. Думаю, люди просто уже забыли. Нет, не уходи! Тебя хотел видеть комиссар. Немедленно! Боюсь, дядя Джон не в духе.
Судя по выражению лица комиссара Сильвестри, «не в духе»
— Что этот ублюдок сделает дальше?
Вполне безобидный вопрос, можно ответить уклончиво.
— Зависит от того, кто был в моем лодочном домике — убийца или его сообщник.
— Почему?
— Помощник чрезвычайно ценен, сэр, но им можно пожертвовать. По моему мнению, Бэтмен оставался у себя в логове, а у меня орудовал Робин.
— Крыса он помойная, а не Бэтмен! Как Дездемона?
— Так же как и в прошлый раз, сэр. — Кармайн посмотрел на часы. — Вы спрашивали час назад.
— А мать? — спросил Сильвестри, ерзая на стуле.
— Аналогично.
— Я слышал, Майрон получил тело Эрики Давенпорт из полицейского морга и везет хоронить в Лос-Анджелес.
Кармайн посмотрел на шефа с удивлением:
— Кто вам сказал?
Лицо комиссара выражало неловкость.
— Я… это… говорил с ним.
— По телефону или лично? — с подозрением спросил Кармайн.
— По телефону. Да сядь ты, не стой как столб!
Кармайн сел.
— Выкладывай, Джон!
— Как ты разговариваешь со старшим по званию?
— Мое терпение небезгранично, сэр.
— Полагаю, ты сознаешь, какая важная птица твой Майрон?
— Сознаю, — обреченно сказал Кармайн.
— Он достал всех в администрации штата, как шмель в штанах.
— Злой, ничего не понимает, но страшно настырный.
— Так и есть, даже более того. Он требует, чтобы расследование убийства Эрики Давенпорт стало нашей приоритетной задачей, и губернатор склонен с ним согласиться, учитывая внимание общественности.
— О внимании позаботился, конечно, сам Майрон.
— Естественно, все это прекрасно понимают. Однако губернатор предпочитает, чтобы Майрон гудел где-нибудь подальше от Хартфорда. А тот знай себе долбит как дятел…
— Шмель, дятел… Давайте уже к делу!
— Я посылаю тебя в Лондон собрать информацию о студенческих годах доктора Давенпорт. — Сильвестри откашлялся. — Анонимный благотворитель сделал пожертвование, чтобы ты мог взять с собой жену и ребенка в связи с недавним покушением на их жизни. На твою командировку раскошелились власти штата, — закончил Сильвестри, закрывая глаза в ожидании бури.
Отреагировать можно было двумя способами. Первый означал бы испортить себе весь день сразу, второй позволял по крайней мере сначала выпустить пар. Кармайн выбрал второй и расхохотался.
— Вы меня уморите, чтоб вам всем ни дна ни покрышки! — выдавил он, хватаясь за бока. — Не могу я лететь в Лондон, никак не могу! Стоит мне отлучиться, здесь не пойми что начнется. Вы же понимаете, Джон!
— Конечно, понимаю! Я им так и сказал! Только это как об стенку горох. Наше расследование стало разменной картой в политических играх — скажи спасибо Майрону Мандельбауму.
— Конечно, он хочет как лучше, но какого черта совать свой нос туда, где ничего не смыслишь!
— Знаю-знаю.
— Губернатор поставил какие-либо условия? Сколько времени, например, я должен провести в Лондоне?
— Учитывая нагрузку на бюджет, думаю, чем быстрее вы вернетесь, тем лучше. Анонимный благотворитель не может финансировать государственного служащего.
— Теперь я уже не так в этом уверен.
— Я могу чем-то помочь?
— Свяжитесь с губернатором насчет меня. В конце концов, Майрон затеял это ради Дездемоны и Джулиана, почему бы мне не оставить их в Лондоне, а самому вернуться через пару дней? Еще было бы неплохо узнать до отлета, к кому мне там обратиться, чтобы поговорить об Эрике. Поскорее все разузнаю — и назад.
— Поручи это Делии, Кармайн. Она найдет тебе нужного человека.
— Вот кого следовало бы отправить в Англию.
— Да-да, я-то с тобой согласен, а вот Майрон… Однако, — продолжил комиссар заговорщическим тоном, — возможно, нам удастся всех провести. Про Лондон никому ни слова. Кто будет спрашивать, отвечай: хочу, мол, вывезти на время семью из Холломена. Отправляйтесь в аэропорт Кеннеди, дескать, вы летите в Лос-Анджелес. Я сам поговорю с Майроном, устрою его еврейской душе католическую преисподнюю. Он всем скажет, что Дездемона и Джулиан собираются к нему. Ничего удивительного тут нет, вряд ли кому-то придет в голову следить за вами до аэропорта, тем более — до самого трапа. Так что если ты управишься в Лондоне за два-три дня, преступный мир в твое отсутствие распоясаться не успеет.
Два дня спустя о том, куда на самом деле направляется Кармайн с семьей, знали только Делия и Джон Сильвестри. После некоторых сомнений Кармайн решил также довериться Теду Келли, который мог разнести по всей «Корнукопии», что Кармайн улетел в Лос-Анджелес и, если события выйдут из-под контроля, вернется назад ближайшим рейсом.
Обрадованная Дездемона взволнованно рассказывала женщинам семьи Дельмонико, как ей не терпится снова побывать там, где они с Кармайном провели медовый месяц, — в Хэмптон-Кортском дворце Майрона. Щедрая рука последнего, как обнаружил Кармайн, проникла буквально всюду: у дома ждал лимузин, внутри которого хватило бы места устроить небольшую вечеринку, в аэропорту их сразу, в обход толпы ожидающих посадки пассажиров, провели на борт «Боинга-707». Напрасно Кармайн противился, утверждая, что у него в отличие от жены и сына билет в эконом-класс — капитана чуть ли не насильно усадили рядом с ними. «За вас доплатили», — пояснила старшая стюардесса. От внимания Кармайна не укрылось то, как передернулись остальные пассажиры первого класса при виде маленького ребенка и принялись глотать таблетки в надежде проспать весь полет и не слышать орущего младенца. «Зря беспокоитесь», — усмехнулся про себя Кармайн. Джулиан с интересом смотрел по сторонам, морщил личико, когда от перепадов давления закладывало уши, но и не думал реветь. После ныряния в холломенской гавани для него это сущие пустяки.