Слишком много волшебников
Шрифт:
— Хорошо, милорд, — сказал Лайон Грей. — Думаю, я должен пояснить вам, что граница между тем, что мы называем «черной» магией, и тем, что называем «белой» магией, не так четко определена, как многие предполагают.
Например, мы говорим, что занятие Искусством для исцеления — это белая магия, а использование заклятий для вызывания болезней и смерти — черная магия. Но могут спросить: разве лечение сломанной ноги маньяку-убийце с тем, чтобы он мог продолжать убивать — это белая магия?.. Или наоборот: черная ли магия — проклясть того же маньяка, чтобы он умер и никого больше не убил? Ответ в обоих случаях —
— Вполне понятно, — сказал капитан Смоллетт.
— Я не буду вдаваться в предмет дальше, — сказал сэр Лайон, — скажу только, что теория этики позволяет одному человеку вмешиваться в действия другого, если эти действия имеют целью разрушение. В результате мы изготовили... э-э... «оружие», о котором упомянул милорд Верховный адмирал. — Сэр Лайон окинул взглядом присутствующих, останавливая глубоко посаженные сверкающие глаза на каждом по очереди. Затем нагнулся, вытащил из-под стола и поставил на полированную дубовую поверхность некий предмет.
— Вот оно, милорды и джентльмены.
«Оно» оказалось конструкцией, выглядящей довольно-таки необычно.
Основной ее частью был медный цилиндр восьми дюймов в диаметре и восемнадцати дюймов в длину. Цилиндр был установлен на маленьком треножнике, который удерживал его в горизонтальном положении на расстоянии четырех дюймов от крышки стола. С одной стороны цилиндр имел две рукоятки, так что его можно было наводить на цель, взявшись за рукоятки руками. С другого конца выступала конусообразная деталь — около трех дюймов в диаметре и десяти в дину. Свободный конец ее при длине в четыре дюйма расширялся до шести дюймов, создавая нечто похожее на раструб-дуло.
Лорд Бонтриомф улыбнулся:
— Эта пушка имеет очень странную форму, сэр Лайон.
Гроссмейстер ответил сухим смешком:
— Ваше лордство, разумеется, понимает, что это не пушка. Однако аналогия найдена весьма удачно. Конечно, я не имею возможности продемонстрировать его действие здесь, но принцип...
— Одну минутку, сэр Лайон, — мягко перебил гроссмейстера король.
— Сир? — Брови гроссмейстера взлетели кверху: он явно не ожидал реплики Его Величества.
— Может ли это устройство быть использовано против одного человека? — спросил король.
— Конечно, сир, — ответил Лайон Грей. — Но Ваше Величество должны понимать, что оно работает для препятствования только одному типу действий, а у нас нет условий, чтобы...
— Положитесь на меня, сэр волшебник, — сказал король. — Полагаю, у нас есть условия, о которых вы говорите. Вы можете использовать в качестве мишени лорда Дарси?
— Могу, сир, — сказал сэр Лайон, и глаза его снова блеснули.
— Отлично! — Король посмотрел на Дарси. — Вы согласитесь на маленький эксперимент с вашим непосредственным участием, милорд?
— Вашему Величеству стоит
— Очень хорошо! — Его Величество протянул правую руку. — Не будете ли вы так добры дать мне пистолет, который носите на бедре, милорд?
Казалось, сидящих за столом поразила бесшумная молния. Головы резко повернулись. Глаза в ошеломленном удивлении остановились на лице лорда Дарси. Верховный адмирал судорожно схватился за эфес своей парадной шпаги и на полдюйма вытащил ее из ножен.
Шок был очевидным. Кто-то осмелился явиться на личную аудиенцию к королю, будучи вооруженным пистолетом!
— Мир, мир, милорд адмирал! — сказал король. — Лорд Дарси явился при оружии по нашему желанию и соизволению. Ваш пистолет, лорд Дарси!
Дарси с невозмутимым видом произвел действие, которое привело бы в неописуемый ужас любого верноподданного человека в Империи. Он вытащил пистолет в присутствии Его Величества Джона IV Английского. Затем поднялся, перегнулся через стол и протянул королю пистолет — рукояткой вперед.
— Как приказали, Ваше Величество, — спокойно сказал он.
— Благодарю, милорд. Ого! Отличное оружие! Я всегда считал, что «макгрегор» сорокового калибра — лучший из существующих пистолетов. Вы готовы, гроссмейстер?
Сэр Лайон Грей осознал, наконец, намерения своего короля. Он улыбнулся и развернул блестящее металлическое устройство таким образом, что раструб оказался направленным точно на лорда Дарси.
— Я готов, сир!
Тем временем король разрядил «макгрегор», вытащив все семь патронов сорокового калибра и разложив их на столе перед собой. Пять пар глаз зачарованно следили за его действиями.
— Милорд, — сказал король, поднял голову. — Я попрошу вас не обращать внимания на манипуляции сэра Лайона.
— Слушаюсь, сир, — сказал Дарси.
— Отлично, милорд! — Взгляд Его Величества переместился вверх, упершись в стену напротив. — Вот что, милорд... Обратите-ка внимание на витраж в том окне. А конкретно на ту часть, которая изображает короля Артура, держащего свиток, — сцену, символизирующую основание древнейшего и благороднейшего Ордена Круглого Стола.
Лорд Дарси посмотрел в окно:
— Я вижу ту часть, о которой говорит Ваше Величество.
— Хорошо... Это окно, милорд, представляет из себя бесценное произведение искусства. Тем не менее, оно чрезвычайно раздражает меня.
Дарси снова посмотрел на короля. Его Величество толкнул правой рукой незаряженный пистолет. Тот скользнул по полированной поверхности стола и остановился перед лордом Дарси. Затем король щелкнул пальцем, и тем же путем к Дарси прибыл один из семи патронов.
— Я повторяю, милорд, — сказал король, — это стекло мне надоело. Не соизволите ли вы пустить в него пулю?
— Как прикажете, сир! — сказал Дарси.
Если бы он не знал, что является субъектом научного эксперимента, последовавшая за этими словами сцена была бы самой унизительной в его карьере. Лишь потом он осознал, как задели бы его смешки любого из сидевших за столом. А для человека, умеющего великолепно контролировать свои эмоции, подобный взрыв негодования и вовсе оказался бы окончательным унижением. Однако никто не засмеялся, и лорд Дарси впоследствии был очень благодарен присутствующим за такую сдержанность.