Слишком поздно
Шрифт:
Я сложила книги в аккуратную стопку и зажала её между ногами.
— А может твоему лицу стоит приобрести рюкзак?
— Ой, — закатила глаза она. — Как мило. Только после этого мне, пожалуй, понадобится пластика.
Дорога в школу была ухабистой. Физически. Хотя в пикапе Алейн, или куче металлолома, как я его называю, любая поездка кажется ухабистой. В пути я вела счёт всему, что видела (или думала, что видела) через дырку.
— Десять центов. Кусок покрышки. Что-то резиновое. О! Золотые дублоны3!
—
Я замерла.
— Ты же знаешь, я не вожу. — Вышло немного холоднее, чем я рассчитывала.
Алейн резко погрустнела.
— К тому же, — быстро добавила я. — Тебе нравится быть моим шофёром. Наверное, мне стоит называть тебя Дживс4.
— Дживс — прозвище для дворецких, — сказала она, тем не менее её плечи расслабились и в уголках губ заиграла улыбка. Следом за ней расслабилась и я.
Напряжение в пикапе окончательно испарилось, когда мы заехали на студенческую парковку. Благодаря тому, что я уронила книги (а также слишком часто откладывала сигнал будильника и спалила овсянку, — утро явно было сплошным несчастьем) времени у нас в обрез. На стоянке уже практически никого нет, большинство учащихся в школе. А их машины блестят на солнце как панцири жуков.
— Мы опоздаем, — заметила Алейн.
— Нет, если побежим.
Она хмуро посмотрела на меня.
— Бег — это плохо.
— Бег — это хорошо для твоего сердца.
— Зато плохо для души, а жить без неё нельзя.
— А без сердца значит можно?
Она нахмурилась ещё сильнее. Наверное, я зашла слишком далеко. Мне не хотелось, чтобы она сердилась, поэтому я обняла ее за плечи.
— Шучу. Посмотри на Железного Человека, он же как-то жил без сердца.
Она улыбнулась.
— Посмотри на наших одноклассников. Они живут без мозгов.
Я рассмеялась, отстранилась от неё, и мы двинулись по парковке в сторону школы. От капотов машин все ещё несло жаром, в некоторых щелкали остывающие двигатели. Если бы они все неожиданно ожили и запрыгнули друг на друга, образуя что-то вроде гигантского автомобиля-трансформера, готового захватить мир, мы бы добежали до своих парт ещё до звонка.
На полпути к школе я услышала тихий звон колокольчика. До начала уроков осталось три минуты. Неожиданно смех замер у меня в горле.
В дальнем углу парковки, сложив на груди руки, стоял мужчина с худым, загорелым лицом и модными квадратными очками, за которыми, как мне было известно, скрывались темные глаза. Прищурившись, он пялился в нашу сторону. Даже со своего места
— Алейн, — попыталась сказать я, но не смогла. Горло как будто окаменело. Я кашлянула, разбивая его на сотню мелких камешков, которые мгновенно тяжело осели в желудке.
— Алейн, ты видишь парня вон там?
Она остановилась и вздохнула.
— Ну же, Люси. Если мы не поторопимся, то опоздаем, а я не хочу объяснять миссис Кори, что её ведущее сопрано не появилась на репетиции хора, потому что её задержали после уроков.
— Это займет всего секунду. Пожалуйста.
Она медленно повернулась и посмотрела за мою спину.
— Я ничего не вижу. Теперь мы можем идти?
Я оглянулась. Она была права. Никого.
— Там стоял парень, — сказала я. — Я его видела.
— Это, наверное, какой-нибудь опоздавший, — грубо говорит она. — Может быть, учитель. Люси, ну серьезно, пошевеливайся давай!
Я кивнула головой, потому что опять не смогла произнести ни слова. Это был не опаздывающий учитель. Я знала этого человека.
Или, правильнее сказать, Джулия Ванн знала этого человека.
Глава 2
Я позволила Алейн практически бегом завести себя в здание школы. Мы проскользнули на наши места как раз тогда, когда в коридорах издал свой боевой клич последний звонок для опаздывающих.
— Ты в порядке? — спросила она, как только мы благополучно уселись.
Я смотрю на поверхность парты, представляющую собой имитацию под дерево и пытаюсь найти смысл в структуре её волокон.
— Ты выглядишь так, как будто проглотила ёрзающего щенка.
Это довольно странный способ сказать: «Люси, ты похожа на безумную». Должно быть, именно так я и выглядела. Я не могла увидеть того мужчину, только не здесь. Это всё. В конце концов, я схожу с ума.
Учитель начал проверять посещаемость, поэтому я показала на него и одними губами произнесла «не могу говорить сейчас». Алейн обеспокоенно посмотрела на меня, но затем всё же переключила свое внимание на преподавателя. Услышав «Блэк, Люси», я подняла руку, а потом сразу же ушла в себя.
Давным-давно, у меня был ёрзающий щенок. Нет, у Джулии Ван был ёрзающий щенок. Маленький и веселый комок шерсти, с розовым в стразах ошейником, и кличкой «ФЛАФФИ» на нём, выполненной большими округлыми буквами (Джулии было десять, так что расслабьтесь). Целых два месяца она любила этого пса как собственного ребёнка, или, лучше сказать, как по представлению десятилетней девочки нужно любить ребёнка. Но однажды, Джулия вышла во двор и обнаружила его — без шерсти, без хвоста, с вывернутыми наружу органами, — и Райана держащего нож.