Слишком живые звёзды 2

Юлианов Даниил

Влад замер, прекратив жевать и уставившись на маленький жёлтый огонёк, чьё сияние ослепляло под бледным светом ламп. Он кружил в воздухе, шелестя крылышками подобно маленькому ребёнку, сильно увлёкшемуся игрой. Кружил и кружил, выписывая невидимые восьмёрки, иногда садясь на скатерть, но большую часть времени он летал, выдавая невероятные трюки.

И смотрел на Влада. Эти маленькие чёрные глазки не отрывались от его лица и снова изучали, как делали это уже несколько раз. Вглядывались в самую душу и пробегали по её уголкам, отчего по коже волной прокатились мурашки. Через какое-то время (может, вечность, может – две) светлячок опустился на стол

перед Владом и коротко пискнул, протянув лапки. Он будто бы чего-то просил, но не мог выразить своё желание на человеческом языке, хотя, безусловно, он понимал его. Хлеб встал в горле мёртвым комом, пока карие глаза пытались разглядеть что-то в чёрных. Тьма поглощала сознание, нашёптывала у самого уха и звала к себе. Это было настолько приятно, что хотелось отдаться влечению и утонуть во мгле.

Светлячок взлетел вверх и устремился в коридор – в тот, из которого вышел Влад. Он тут же последовал за ним, оставив недоеденные куски батона на столе. Ноги сами двигались вслед за необычным проводником. Маленький огонёк солнца освещал полумрак коридора, на невидимой ниточке таща за собой человека. Вместе они вышли к лестнице и устремились вверх, Бог знает на какой этаж. Поднимался Влад не меньше четверти века, но когда он добрался до нужного места и толкнул нужную дверь, сон тут же сняло, а разум проснулся, взорвавшись красками.

Светлячок радостно пискнул и полетел ещё быстрее, так что пришлось прибавить шагу.

Стены коридоров сменялись одна за другой, повороты налево и направо заставляли чувствовать себя крысой в лабиринте, но шли они правильно, потому что солнце не могло врать.

Жёлтый никогда не врёт.

Ведь так?

Влад уже чуть ли не бежал, когда они вместе миновали что-то похожее на пустующий блокпост. Импровизированный, конечно, но блокпост. Его строгий вид пугал, тёмные тона пуленепробиваемых кабинок настораживали, но всё это разбавляли жёлтые лучи, исходящие из живого огня. Он проносился сквозь тьму подобно маячку, вёл за собой, не позволяя сбиться с пути. И замер лишь у чёрной двери, всё ещё шелестя крыльями.

Влад подошёл к ней и посмотрел на висящую табличку, освещённую мягким сиянием. На сделанном под золото прямоугольнике красовались чёрные буквы, складывающиеся в уже знакомые слова.

АЛЕКСЕЙ ЦАРЁВ

Светлячок пискнул ещё один раз и резко потух, после чего шелест крыльев стал удаляться. Влад бы проводил его взглядом, если бы мог – всё вокруг таилось в полумраке, в котором и исчез таинственный проводник. Табличка пропала, как и дверь. Усталость вновь напомнила о себе тяжёлыми веками и туманом в голове, только-только начинающим расстилаться. Но в этом тумане что-то ярко блеснуло и спряталось в укромном местечке, ожидая ясное небо.

То была идея, подсказанная солнцем.

– Спасибо. – Влад пошёл обратно, к лестничной площадке, будучи полностью уверенным в том, что доберётся до своей комнаты. – Спасибо, кто бы тебя ни послал. Я не обещаю, что получится, но попробую.

Когда он покинул коридор, в одном из тёмных углов радостно пискнул светлячок, потушивший свой огонёк. И на этот раз радости в его писке было намного, намного больше.

Глава 7

Утро начинается не с кофе

Электронные часы могли сбиться, но если им верить, то сейчас в Петербурге наступило десять утра.

Вика проснулась в отличном настроении. Сразу же как их с Егором поселили, они сдвинули кровати и плюхнулись

на них, после чего немного поспали. А потом… Господи, это нечто! Не корабль, а рай! Здесь есть всё и даже больше! Хоть ты интроверт, хоть экстраверт – тут место находилось каждому! Наверное, именно так должен выглядеть рай. Пусть приход к нему и оказался не очень приятным.

Но несмотря на насыщенность дня, вечер начал выдаваться скучным. Егор с Викой болтали, подшучивали друг над другом и смеялись (думали, что смеялись – пытались смеяться), но тут же перестали мирно сидеть, когда заметили на ручке двери замок.

И в головах обоих промелькнула одна и та же мысль.

Они занимались сексом три часа, пропустив ужин. Трахались, отдыхали, вспоминали позы и трахались снова. Взрывая мозг эндорфинами, Егор и Вика старались заглушить ту боль, что пожирала душу. Их движения были резкими, дикими, лишёнными всякой любви. На какое-то время каждый из них перестал быть собой и превратился в животное. Оргазм убивал мысли, а мысли воскрешали воспоминания. Плохие воспоминания. Смятая простынь стала свидетельницей грязного секса двух людей, пытающихся убежать от мира, ублажая друг друга. И если Вике это удалось, то Егор после всего отвернулся и заплакал, думая, что она спит.

Вскоре она действительно заснула, но успела услышать за спиной несколько всхлипов.

Но сейчас настроение, конечно, не летало в облаках, но ещё не успело опуститься ниже плинтуса. Это утро, детка, так что улыбайся! Ты жива, а это самое главное!

Вика, полностью обнажённая, вылезла из-под одеяла и почувствовала, как она зацепило засохшую на бедре сперму. Несколько пятен виднелось на простыни, но основная масса стараний Егора осталась на теле – преимущественно на животе. Всё это добро следовало смыть, причём как можно скорее. Горячий душ – вот то лекарство, что помогало привести мысли в порядок. Под чуть обжигающими струями воды душа очищалась, а эмоции сливались вместе со всей грязью. Заменяет большинство бесед с психологами, если можешь сам в себе разобраться.

Вина натянула трусики, скрыла их за джинсами (неплохо было бы их постирать), надела футболку и, взяв выданные здесь зубную пасту, зубную щётку и полотенце, вышла из комнаты. Пару раз поздоровалась с незнакомыми людьми, идущими по коридору. Остальные были заняты своими делами: кто-то проверял мобильную сеть смартфонами, кто-то просто сидел на полу и тихо плакал, спрятав лицо меж коленей, а кто-то ходил из стороны в сторону и смеялся. Смеялся так, будто делал это в последний раз. Всё это напоминало бесконечный коридор психбольницы, только на больных были не белые халаты, а самая обыкновенная одежда. Вика старалась как можно быстрее попасть в умывальник, игнорируя тех несчастных, кто всё ещё не мог справиться с горем. И как только ей это удалось, вздох облегчения сорвался с её губ.

Умывальник представлял собой большой зал со стоящими по периметру раковинами. Над ними простиралась одна широкая линия зеркал, так что когда кто-нибудь чистил зубы, то видел за собой других чистюль и тоннель из зеркал, повторяющийся в самом себе. Откуда поступала вода, Вика не знала. Даже если корабль был самым большим на планете, в него вряд ли бы вместилось столько воды, чтобы все находящиеся здесь люди могли мыться сколько пожелают. А именно так и было – никакие ограничения не устанавливали. Но в прочем… не её это дело. Сегодня нужно было заглянуть в бар и посмотреть, что там да как, а серьёзные вопросы оставим другим. Пусть сами разбираются.