СЛОМ
Шрифт:
– Он разворачивается!- крикнул Джастин, вглядевшись в треснувший экран.- Осторожно! Осторожно, сэр!
Капитан с трудом приподнял голову. Погрузчик летел на него со скоростью разъяренного бизона. Джед собрал все силы и в последнюю секунду сумел откатиться в сторону. Многотонная машина снова развернулась на сто восемьдесят градусов, проехав юзом с десяток метров, и превратив брошенный капитаном дезинтегратор в никчемный комок металла.
– Не-е-ет!- воскликнул Джастин.- База! База! Мы влипли! Нам срочно нужна поддержка!
–
– Мать вашу!- заорал сержант.- За пятнадцать минут нас тут изжарят, как цыплят!
Джастин вовремя обернулся, успев увидеть, что автопогрузчик снова выбрал его своей целью. Сержант выругался и полез по лестнице на конвейер так быстро, как только позволяла тяжелая броня. Машина сходу снесла ограждение, смяв ступени в замысловатый клубок металлических прутьев. Джастин испуганно округлил глаза: прямо на него по роликам катился брус пышущей жаром стали. Сержант рванулся в сторону, но его бронированный ботинок застрял в транспортере. Джастин прижался к раме конвейера, и вдруг увидел у самого лица громадное двухдюймовое сверло автоматической дрели.
– Господи! Вот дерьмо!- завопил Джастин.- Капитан! Сэр!
Джед, взобравшийся на транспортер вслед за сержантом, схватил питающий кабель и сунул его под пресс. Снова раздался взрыв короткого замыкания, и сверло остановилось прямо перед лицом Джастина, точно напротив его носа, на котором дрожала крупная капля пота.
– Ты в порядке?- осведомился Джед.
– Кажется, мне пора в отпуск,- просипел сержант севшим голосом.
Однако этим дело не кончилось. Оставленный без внимания погрузчик, демонически сверкнув ксеноновыми фарами, развернулся и на полной скорости протаранил конвейер. Капитан, потеряв равновесие, взмахнул руками и рухнул с двухметровой высоты, оказавшись между штабелями стальных чушек. Спереди выход закрывала взбесившаяся машина. Капитан толкнул стопки металлических заготовок плечом, но они даже не шелохнулись. Подъемная платформа погрузчика дрогнула и поехала вниз, намереваясь раздавить несчастного капитана Джеда в лепешку. Выхода, казалось, не было. Платформа опускалась все ниже и ниже.
– Я ничего не могу сделать!- крикнул Джастин, молотя по разбитому экрану контроллера.- Он неуправляем!
Платформа опустилась так низко, что Джеду пришлось опуститься на колено. Он огляделся, ища возможность спасения. Взгляд его остановился на перебитом кабеле, из которого продолжали сыпаться искры. Капитан схватил его, и…
– Некипелов, советую вам выключить эту муру, нето, в этом плане, получите размягчение мозга,- сказал Мудрищев, зайдя в отделение.
Виктор ткнул пальцем в контроллер, выключив телевизор, и заметил:
– А я думал, вы смотрите «Железных парней», Варфоломей Модестович!
Мудрищев покраснел, но наставительно заметил:
– Я, Некипелов, подобных глупостей не смотрю.
Штольц и Бочин, попивая кофе, вдумчиво доигрывали очередной эндшпиль. Грозных нетерпеливо мялся у видеофонной кабинки, ожидая, когда Левушкин освободит аппарат. Курсанты устроили посиделки в кухне, уничтожая запас бутербродов, приготовленных назавтра стюардом. До конца смены оставалось полчаса. Целая вечность, которую необходимо было чем-то скрасить. Безобидный треп с Мудрищевым вполне отвечал целям Виктора.
– Напрасно вы так, Варфоломей Модестович,- вздохнул Некипелов.- Я ж не просто бездумно таращусь в экран. Я, можно сказать, изучаю наглядное пособие. Тем самым повышаю квалификацию.
– Вы бы ее лучше, в этом плане, в тире повышали, Некипелов,- парировал майор.- Скоро повысят норматив по стрельбе до девяноста процентов, и вы, со своими восьмидесяти семи, пойдете вторым номером.
– Восьмьюдесятью семью, Варфоломей Модестович,- поправил Виктор.- А кто вместо меня в стрелки-то пойдет? Курсанты, что ли?
– Да вот, хотя бы, напарник ваш, Левушкин. Товарищ Семашко уже собирается ему, в этом плане, очередное внеочередное звание присваивать.
– Так ведь он же стрелковый норматив не может выбить.
– Я, Некипелов, отнюдь не слеп. Если вы не в курсе. Может. Но не хочет. А товарищ полковник этой прихоти потакает. Непонятна мне эта странная симпатия, Некипелов. А я, в этом плане, не люблю непонятностей. Надо, чтобы все было четко, согласно порядка. Между тем, в отделении, в этом плане, сплошное моральное разложение назревает.
– Это следствие хорошей организации труда, товарищ майор,- улыбнулся Виктор.- Истребили всех киберов, и сидим второй день без работы. Скука смертная.
– Я этим займусь,- пообещал Мудрищев.- Завтра же получите индивидуальное расписание сдачи зачетов.
– Завтра у нас выходной,- заметил Олег, закончивший, наконец, телефонный разговор.
Мудрищев обернулся:
– А вам, сержант Левушкин, я должен заметить, что шифрование сигнала на служебном видеофоне использовать не положено.
– Виноват, товарищ майор,- вздохнул Олег,- опять забыл.
– Тоже получите индивидуальное расписание,- пригрозил майор.- Оба не выйдете из тира, пока не выбьете новый норматив.
Мудрищев подхватил свою неизменную папочку и удалился.
– Олег, дружище, выдай эдакое!- взмолился Некипелов.- Я тебя очень прошу! Душа требует!
Левушкин ухмыльнулся:
– Бациллы маразма затейливо-разны,
Но все одинаково крайне заразны.
И более прочих подобным заразам
Подвержен, к несчастью, начальственный разум.
Бочин с Виктором заржали.
– Меткость следует упражнять не в острословии, а в тире,- посоветовал Штольц.- Герр Михаил, проснитесь, вам шах.
– Йозеф, а сколько ты выбиваешь?- поинтересовался Виктор.
– Он-то? Девяносто восемь процентов,- сказал Бочин.
– Нихт всегда,- возразил Штольц.- Обычно девяносто пять.
– Все равно. Нам такой показатель только присниться может.