Сломанная красота
Шрифт:
Что же, сегодня девушка с ним поговорит. Он заслуживает этого. И вот Эрин здесь, собирается с мужеством, чтобы зайти внутрь. Пытается выяснить, попросит ли она его вернуться или просто даст ему уйти, как он заслуживает.
Со вздохом девушка выходит из машины и идёт к двери. Блейк открывает всего через минуту, подтверждая её подозрения о том, что он знал, что она здесь. Что он знал, как это тяжело для неё. Выражение его лица сдержанное, взгляд ничего не выражает. Никакого горячего желания, которое он обычно позволяет ей видеть. Никакой любви.
– Доброе утро, – произносит он, и что это вообще значит? Эрин чувствует себя тревожно и не совсем собранной после своего маленького разлома.
– Доброе.
Мужчина отступает, чтобы пропустить её. Эрин не может оторвать от него взгляд, проходя мимо. Его зелёная футболка свисает с широких плеч, свободная там, где сужается его талия. Его джинсы покоятся на бёдрах и огибают мышцы. Он босой и пахнет мылом… одним словом, съедобный. Но он не принадлежит ей, потому что она запаниковала. Потому что сдалась.
Девушка поворачивается лицом к нему.
– Ты хорошо выглядишь.
Румянец окрашивает её щёки. Она не хотела говорить этого.
Он изгибает губы в кривой ухмылке.
– Это одно из преимуществ того, как я выгляжу. Синяки под глазами не так заметны. Я не мог заснуть.
У неё перехватывает дыхание.
– Блейк. Мне жаль.
– Да, я прочёл это в твоей записке.
Голос мужчины сдержан, делая его чужим и пугающим. Не тем Блейком, с которым она лежала в постели. Даже не тем Блейком, который болтал с ней, когда Эрин приходила убираться в его доме.
– Я вспылила. Я сделала ошибку.
– Со всеми бывает.
Его слова снисходительны. Тон – нет.
Девушка смотрит на него.
– Значит, это всё?
– Если это всё, чего ты хочешь, то да. Пока.
Он по-прежнему вежлив. По-прежнему холоден.
– Что ты хочешь сказать этим "пока"?
– Я хочу сказать, что не собираюсь давить на тебя. Этот семестр. Осталось несколько недель. Если ты не хочешь меня видеть в это время, я уважаю это.
Она корчит гримасу.
– А если я не захочу видеть тебя после этого?
– Захочешь.
Внутри неё расцветает надежда, быстрая и мощная.
– Ты кажешься очень уверенным в себе.
– Я работаю над этим, но насколько я знаю, ты хочешь меня. Я хочу тебя. Ничто это не изменит.
Эрин хмурится.
– Как ты узнал о том, что произошло?
– О Мелинде? Потому что ты не из тех женщин, которые просто удирают. Было чертовски больно получить ту записку. Даже Мелинда попрощалась лицом к лицу.
Чувство вины сжимает её горло, затрудняя дыхание. Слёзы застилают глаза, но девушка смаргивает их. Она причинила ему большую боль, чем думала. Представляла себя совершенно другой, намного лучше Мелинды, а затем сделала то же самое. Хуже.
– Мне очень жаль, – шепчет она.
Блейк смотрит на окна, где толстые кремовые шторы закрывают весь вид. Ну, эти определённо новые. Он не
– Но у тебя не было смысла делать это. Ты так много раз говорила мне, что тебе плевать, как я выгляжу…
– Мне нравится, как ты выглядишь, – перебивает она.
Мужчина едва улыбается.
– Иногда мне просто нравится слушать, как ты повторяешь это.
– Мило.
– Я знал, что ты не уйдёшь из-за этого или из-за того, что всё сложно. Пока не испугаешься из-за чего-нибудь. Из-за кого-нибудь.
Она стонет.
– Мне не следовало так психовать.
– Всё нормально. Мы все иногда выходим из себя. Думаю, я поставил рекорд по самому длительному времени пряток в своём доме.
– Это другое. Ты был…
Она не может сказать эти слова. Почти убит. Пленник войны.
– Ранен, – тихо произносит он.
Она тяжело сглатывает. Блейк на самом деле никогда раньше не говорил о том, что произошло, а она никогда не настаивала. Он притягивает её на диван и садится рядом с ней. Эрин вспоминает, с всплеском жара, что они делали на этом диване с бокалом вина. Его улыбка говорит, что он заметил её румянец.
Он становится серьёзнее.
– Я расстроился из-за того, что ты не пришла поговорить со мной, когда Мелинда угрожала тебе. Ты думала, я разозлюсь на тебя?
– Нет, – быстро произносит она. – Не в этом дело. В мыслях все перепуталось, и я хотела справиться с этим сама. У меня такое чувство, что я всегда прихожу к тебе с проблемами или пытаюсь тебя изменить. Это я подталкивала тебя принять работу, а затем всё запуталось, когда мы узнали, что это мой урок.
– Эрин, только я могу нести ответственность за то, что сделал. Или за то, что не сделал. Это я недавно осознал снова. Я принял должность, потому что думал, что это правильно. Я не позволю Мелинде подвергать это опасности, как и не позволю ей встать между нами.
Она пристально смотрит на него.
– Так как именно ты позаботился об этом?
Мужчина пожимает плечами.
– О, как обычно. Шантаж, вымогательство. Теперь, когда я об этом думаю, я мог бы дать взятку. Но до этого не дошло.
– Блейк Моррис, ты не мог! Гарант чести и добросовестности.
– Не тыкай в меня этими словами, милая. Меня воспитывал политик, помнишь? Кроме того, работа сделана. И дело не в том, что ты валишь на меня свои проблемы или пытаешься изменить меня. Дело в том, что я забочусь о том, что моё.
Эрин чувствует, будто задыхается, её тело зажигается волнением.
– Я твоя?
– Ты знаешь ответ на это, Эрин. Ты моя навсегда, касаюсь ли я тебя три минуты или три недели или три года. Хотя давай не ждать так долго, как этот последний вариант, пожалуйста.
– Коснись меня сейчас, – шепчет она. Она хочет снова чувствовать себя связанной с ним, чувствовать глубокую и неизменную близость, которая наступает только при соединении тел.
Блейк приподнимает бровь.
– Ты уверена?