Сломанная кукла

Рам Янка

С другой стороны - подальше отсюда! Куда-то же он приземлится рано или поздно.

Да и деваться некуда! Всех гонят внутрь. И чтобы не привлекать к себе внимание, единственно разумное - это слиться с толпой. Ну как слиться... самый маленький из них, что стоял передо мной, на полголовы выше. Слиться не удастся. Благо, форма объемная и увеличивает меня размера на три. На плечи я пришила внутрь найденные перчатки, чтобы хоть немного придать силуэту широты. И чтобы немного замаскировать

грудь поколдовала со своим свитерком, подвернув как нужно и надев его под термобелье.

Внутри вертолет похож на ангар. Очень просторно и высокий потолок. Везде металл…

Сюда легко въедет машина.

К стенам прикреплены стальные складные стулья, и надо как в театре разложить сиденье.

По порядку сажусь последней в ряду. Жёстко и неудобно. Штаны скользят по металлу.

После меня поднимаются только инструкторы. Они закрывают вход.

– Пристегнуться! Рюкзаки на пол между коленей.

Садятся напротив меня!

Мне приходит в голову мысль - а вдруг это десант?!

Не дыша, оглядываю пространство в поисках парашютов. У кабины несколько коробов.

Господи, пронеси!

Я не уверена, что переживу прыжок с парашютом. Зачем тогда это всё было?!

И со спазмом в животе, я слышу, как разгоняются лопасти - вух-вух-вух... Низкие частоты заставляют вибрировать все внутренности. Гул оглушает. Никакой звукоизоляции тут нет. Вертолет вздрагивает...

Инструкторы надевают капюшоны, перчатки и прячут лица.

– Будет холодно!
– орет Танго, перекрикивая шум.

Курсанты надевают капюшоны, я тоже делаю это. С тревогой поглядывая на свои ноги. У меня маленький размер и конечно берцы я надеть не смогла. Спасли камуфляжные чехлы с утеплителем. Которые положены по форме. Я надела их прямо на свои белоснежные унты из норки. И если присмотреться...

Но мне же недолго надо притворяться Валерием, я сбегу при первой же возможности. Как только приземлится вертолет. Главное, не попадаться никому на глаза.

Но я уже попалась...

Этот Псих со шрамом хмуро и беззастенчиво рассматривает меня.

Пялюсь прямо, словно не замечая этого. Но внутри обмирает всё. У него такой взгляд, как будто все сорвал с меня. И давно разоблачил.

Его внимание сковывает. Сердце сбивается с ритма и скачет как птичка. Я глубоко дышу, пытаясь справиться с эмоцией.

Хуже не будет. Не будет... Главное не парашют.

И как только Псих отворачивается...

Ничего не могу поделать с собой, начинаю разглядывать в ответ!

Веки у него тяжёлые, глаза янтарные. Брови темные, с крутым взлетом. Нос с лёгкой горбинкой. А между бровей вертикальная морщинка, как от мыслительного напряжения.

Больше ничего не вижу, шапка и балаклава все закрывают.

Мне не кажется теперь он слишком пугающим.

Мне кажется, жестокий мужчина не сказал бы "Бедолага". "Бедолага" может сказать только способный к сочувствию. Да - свысока. Но способный.

Куда же мы летим?

Не успеваю я расслабиться, как в движении вертолета что-то меняется. В животе ощущение вспорхнувших вверх бабочек.

Мы снижаемся?

Насколько далеко мы улетели?

Какая скорость у вертолета?

В моей голове нет этих ответов.

Инструктор открывает люк. Не тот, который с лестницей, а тот, к которому подгоняют трап. Лопасти все ещё работают. И ничего не слышно. Он показывает жестами “по очереди на выход”. Надеюсь, я правильно понимаю жесты. Потому что я первая с краю.

Инструкторы по очереди спрыгивают и исчезают из вида.

Поспешно надеваю рюкзак как и все остальные и подхожу к люку.

И замираю в недоумении. Только сосны, ели и сугробы. И больше ничего...

– Чего тупим, Бедолага?
– орет кто-то сзади.

Толчок в спину! Запнувшись, лечу плашмя прямо в белоснежный сугроб. Успевая только беззвучно ахнуть.

И проваливаюсь звездой. Глубоко под весом рюкзака.

– Еб твою мать...
– терпеливо цокнув, за шкирку и рюкзак рывком поднимает меня Псих. Ставит на ноги.

Слепо вытираю от снега глаза. Лицо немеет. Ощущение, что меня шоркнули глазами по наждачке.

Нос ноет и щекочет под ним. Отхожу подальше, к оставленным инструкторами рюкзакам. Отворачиваюсь, стягиваю балаклаву и прижимаю к разбитому носу охапку снега.

Она становится алой. Выкидываю, прижимаю свежую.

Ладно... Это ерунда. Это я точно переживу.

Слышу, как увеличивается частота вращения лопастей, взлетает вертолет. Волной воздуха меня сбивает, и я падаю на колени в снег.

Черт...

Как только давление воздуха в спину уменьшается, встаю, замечая, что сбило, слава всем богам, не только меня!

Гул становится тише.

Отряхиваюсь от снега.

– Псих, хочешь анекдот?
– улыбается Танго, вставляя в губы сигарету.

– Жги.

– “Приходит юнга к капитану: товарищ капитан, а что значит черная метка?
– Значит, тебя скоро убьют.
– А если мне прислали радужную?
– Ну... тоже хорошего мало."

– АХа-ха-ха-ха! Гыыы… - дружный басовитый ржач со всех сторон.

Это типа про меня?!

Закатываю едва заметно глаза. Смешно…

– Ну что ты так грустно смотришь, Бедолага?
– улыбается мне Танго, хлопая по плечу.