Сломанная кукла
Шрифт:
– Благодарю. А что у вас тут за заведение?
– Неврологический пансионат.
– Мм...
– Я вас попрошу...
– указывает рукой в сторону, откуда мы приехали.
– Это частная территория, покиньте пожалуйста.
– Мы на вашу территорию не заезжаем, - вмешиваюсь я.
– Здесь несколько гектаров нашей земли. Вы на ней стоите.
– Нда? А кому конкретно она принадлежит? Покажите документы на собственность.
Выражение ее лица меняется, становясь менее услужливым, но зато гораздо более
– Покиньте территорию.
В воротах встают два охранника с автоматами.
– Воу!
– с вызовом ухмыляется Танго.
И - да... У нас одни рефлексы. Хочется дождаться темноты, тихо зайти на территорию и обезоружить, обезвредить...
Но мы такого приказа не получали. И мы не в зоне боевых действий, чтобы автономно такие решения принимать. Это мирняк…
– А с каких это пор у нас частным лицам разрешение выдают на автоматическое оружие?
– складываю я руки на груди.
– Или это военный объект?
– Так... Уважаемые, - задирает подбородок врачиха.
– Вы в распоряжение генерала Махова едете?
Этот полигон попадает в его ведомство, да.
– Ну, допустим.
– Вот ему свои вопросы и задайте. А территорию покиньте.
Опачки... Переглядываемся с мужиками. Тут не попишешь.
Поднимаю глаза на окна. Ловлю ощущение чужого внимания. В ближайшем - девушка... Волосы у нее роскошные, - успеваю заметить я. Падают на лицо крупными шелковыми и вьющимися прядями. Берется пальцами за решетку. Наверняка она раскалена от холода - решетка эта. Жалко пальцы… И мне опять чудятся те самые "говорящие" пальцы… Самого лица из-за этой решетки не рассмотреть.
– Псих, поехали...
Садимся в тачку.
– Тут, короче, напрямую пять километров через противопожарную просеку, - смотрит по навигатору Йода.
– Прорвёмся по сугробам?
– Пф! Легко...
– не возвращаясь, мы делаем разворот и едем через лесополосу.
Медленно ползем по сугробам, обсуждаем эту больничку.
– Стрёмное какое-то заведение. Охрана с автоматами! Калаши, Псих!.. Откуда?
– Вряд ли генерал нам отчитается.
– И что предлагаешь - забить?
– возмущённо.
– Нет...
– качаю головой.
– Позвони-ка Зольникову. У него ведомство другое, и крыша другая. Может, они эту больничку проверят вместе с генералом.
Пока Танго беседует с Зольниковым, вспоминаю, что перчатки я забыл на капоте. Мои охуенные горнолыжные перчатки! Старые, но уже много лет "мои". Они на удачу со мной всегда.
И, наверное, они где-то улетели в снег. Теперь и не найдешь...
Глава 3 - Счастье, покой, тайга…
Годы со мной никто не общался, кроме Алишера. И сейчас, спускаясь на ужин, я ловлю тихую панику. Потому что вокруг меня люди. И я могу заговорить
– Божена, - встречает меня незнакомая женщина в форме обслуживающего персонала.
– Меня зовут Ольга, но тебе не обязательно запоминать, у меня всегда есть бейджик с именем. Как и у других. Я провожу тебя за твой столик. Ты предпочитаешь есть в одиночестве или хочешь составить компанию и сесть с кем-нибудь.
– С кем-нибудь...
– шепчу, во все глаза разглядывая людей.
Мужчин нет. Только женщины. Это хорошо. Я не люблю мужчин…
– Вот сюда, - отодвигает мне стул.
Женщина лет пятидесяти.
– Татьяна Михайловна, Божена, - представляет нас Ольга.
– Ужин сейчас принесут. Аперитив? Красного? Белого?
– Красное, сладкое, - заказывает Татьяна Михайловна.
Я отрицательно кручу головой и мне наливают минеральную воду в бокал.
Как только уходит Ольга, Татьяна Михайловна наклоняется ко мне через стол.
– Новенькая?...
– скорее констатирует она.
– Я ненадолго...
– зачем-то оправдываюсь я.
– Здесь все надолго. Это четырехзвездочная могила. Никого не выпустят, не заберут.
– Меня заберут…
Я чувствую, на себе удавку Алишера. Он не отпустит, нет.
Татьяна Михайловна смеётся.
Мне становится неприятно. Но я все равно хочу с ней говорить дальше. Она как интересный фильм. С живым персонажем. Пусть и не самым приятным.
В моей жизни мало интересного.
Перед нами ставят жемчужные тарелки. Там красная рыба с веточкой розмарина, авокадо, дикий рис и руккола. Красиво сервировано.
– С вином - это всё враньё, - делает глоток из бокала.
– Едва ли там есть пара градусов. Только вкус. И ко всему прочему - сахарозаменитель...
Морщится терпеливо и недовольно.
Я разглядываю ее лицо.
Панорамное окно, у которого мы сидим, выходит в больничный скверик. Ворота все ещё открыты. Но машины там больше нет. Несколько человек гуляет.
– Ворота открыты...
– Петля примерзла и лопнула. Сегодня наша гиена орала на охрану. Починят завтра…
– Гиена?
– Главврач.
– Никто не уходит...
– шепчу я, разглядывая гуляющих.
– Задержат?
– Нет, иди...
– улыбается плотоядно.
– Можно гулять.
Недоверчиво и горько смотрю ей в глаза.
– Волки... Ночью воют волки. Говорят, есть ещё рыси...
Сердце мое стучит от ужаса. Потому что я пойду!
Там осталась колея от машины. И это "дорога" на полигон, я уверена! Я выйду туда. Я угоню эту машину. Не знаю как! Когда мне было десять, отец, развлекая меня, учил водить. Выжать сцепление, включить первую передачу… Я вспомню!