Сломанная невеста
Шрифт:
Я почувствовала, как внутри всё сжимается от ужаса.
Башир не тот, с кем можно играть в глупую любовь.
Она этого не понимает. Она видит в нём сильного мужчину, надёжного, статусного. В глазах чужих людей он именно такой. Мужчина, которого уважают. Но я знаю, каким он бывает за закрытыми дверями. Как он смотрит на женщин в доме. Как он сжимает пальцы, когда что-то идёт не по его правилам.
Я знаю, что значит быть его семьёй. Это значит, что ты не имеешь права выбора, не имеешь права голоса.
Амина не понимает, о чём говорит. Она думает, что если станет его женой, то получит статус, уважение, заботу. Но я знаю – она получит только страх, одиночество и боль.
– Послушай меня, – я схватила её за руку, сжав крепче, чем нужно. – Ты не знаешь его. Ты видишь только то, что он показывает людям. Но я выросла рядом с ним. Я знаю, каким он бывает дома.
Амина нахмурилась, но в её глазах не было страха. Скорее, настороженность, лёгкое сомнение.
– Ты преувеличиваешь.
Я покачала головой.
– Нет. Я тебя предупреждаю. Ты не хочешь быть его женой.
Она задумалась, но я видела, как внутри неё продолжает гореть эта глупая идея.
Я тяжело вздохнула.
Если она не передумает, то это закончится плохо.
Потому что, если Башир заметит это, ей несдобровать. Её жизнь превратится в ад.
Я не могла спокойно сидеть, пока она говорила эти глупости. Мне нужно было донести до неё, что Башир – это не тот мужчина, с которым стоит связывать свою судьбу. Она видела красивого, уверенного в себе человека, сильного мужчину, которого уважали. Но я знала правду.
– Ты хоть понимаешь, что он сделает с тобой, если узнает? – прошипела я, вцепившись в её запястье.
Амина только удивлённо моргнула, не до конца понимая, почему я так завелась.
– Почему ты так реагируешь? – она убрала мою руку, но не разозлилась, скорее, растерялась. – Что в этом плохого?
Я сжала губы. Она не понимала. Её никто не бил по рукам за лишний взгляд. Никто не запирал её в комнате, если она не слушалась. Она не видела, как отец избивал мать. Её никто не растил, как вещь, которая должна молчать, угождать и терпеть. Она жила в другой реальности.
– Ты думаешь, это будет любовь? Думаешь, он будет дарить тебе цветы, баловать, смотреть на тебя, как в сказках? – я горько усмехнулась. – Ты не его женщина. Ты будешь его вещью.
– Ты слишком драматизируешь, – поморщилась Амина, но я заметила, как она передёрнула плечами, словно мои слова пробежали холодом по её коже.
Я встала и отошла к окну, стараясь успокоиться.
– Если ты не остановишься, он заметит, – тихо сказала я, не оборачиваясь.
– Что заметит?
– То, как ты на него смотришь.
За моей спиной повисла тишина.
Амина не ответила сразу. Я слышала, как она тяжело вздохнула, как сжала пальцы в кулаки.
– Он ищет себе
Я развернулась.
– Да. И ты не должна ею стать.
Она упрямо нахмурилась.
– Почему?
Я подошла ближе, заглянула ей в глаза.
– Потому что ты не переживёшь этого брака.
Она открыла рот, но ничего не сказала.
Я видела в её взгляде сомнение, испуг, нерешительность.
И я надеялась, что эти эмоции победят её дурацкую влюблённость, пока не стало слишком поздно.
Но я уже знала, как всё будет.
Башир увидит её.
Башир решит, что она ему подходит.
А если Башир чего-то хочет – он это получает.
И тогда уже никто не сможет её спасти.
***
После ухода Амины я долго не могла прийти в себя.
Сидела на полу, бессмысленно теребила уголок платка и пыталась убедить себя, что всё не так страшно. Что она передумает. Что Башир даже не заметит её.
Но внутри всё сжималось.
Амина… такая глупая, такая наивная. Как она вообще могла подумать о нём? О Башире. О человеке, который никогда не будет любить, не будет заботиться, не будет беречь.
Она была моей единственной подругой.
Единственным человеком, с кем я могла говорить.
Я не знала, что такое дружба, пока не познакомилась с ней. Не знала, как это – смеяться, делиться мыслями, чувствовать себя не одинокой.
В её доме всё было по-другому. Отец не приказывал, а спрашивал. Мать не молчала, а говорила. Амина жила в уважении, в тепле, в заботе.
А я?
Я видела, как отец бил мать за пересоленный ужин. Видела, как братья смотрели на женщин в доме, будто на прислугу. Видела, как старший решал, что будет с младшими, а младшие молча соглашались, потому что перечить нельзя.
Я знала, как это будет.
Брат увидит её. Он заметит, как она смотрит на него. Он почувствует, что может взять её себе.
И тогда она не сможет сбежать.
Я привела её в дом. Я. Пусть и тайком, пусть и тогда, когда никого не было, но это я дала ей возможность пересечься с ним. Я позволила ей увидеть его не таким, каким его знала я.
Она видела в нём силу, уверенность, статус.
Я видела в нём зверя.
Паника разлилась внутри ледяной волной.
Что делать?
Я не могла сказать ей больше. Если я расскажу, что происходит в нашем доме, что значит быть сестрой Башира, она не поверит. Она скажет, что я преувеличиваю. Она скажет, что у всех семьи разные, и что он с женой будет другим.
Она не понимает.
А если я начну настаивать, если буду пытаться напугать её… она может обидеться. Может перестать приходить.
Может… сказать кому-то, что я веду себя странно.
А если Башир узнает, что я пытаюсь кого-то оттолкнуть от него?
Я вздрогнула.