Сломанная печать
Шрифт:
Винс, такой же невысокий и тонкий, как мать, представил родителей.
— Это честь для Юингов принимать в своём доме брата одного из королевских советников, — весомым голосом громыхал хозяин дома.
— Я отдам распоряжение, — с достоинством проговорила Лидия Юинг. — Вас разместят в лучшей комнате этого дома.
— Благодарю вас, — Лирой склонил голову, целуя ей руку, а сам не сводил заинтересованных глаз с девушки, стоявшей рядом с хозяйкой.
— А вы? — его огненный, почти безумный взгляд стихийника охватил полностью маленькую фигурку. — Винс не говорил, что
Тогда Мариса не придала значения тому, как он говорил, как изогнулись уголки губ, что таилось за неистовым жаром, исходящим от девятнадцатилетнего парня. В тот момент она только заметила хмурое лицо Винсента, немедленно стиснувшего зубы в негодовании. Единственный сын хозяина никогда не был к ней добр, но терпел ради матери, делая вид, что Марисы не существует. Она же старательно скрывала, что волнуется, когда Винс появляется рядом, что сердце начинает биться чаще и непонятная ей сладкая слабость наполняет тело. За один его благосклонный взгляд она готова была простить все злые мальчишеские шалости, которые сопровождали её детские годы.
— Можно сказать, что девочка сестра Винсента. Моя воспитанница, — за всех представила девушку Лидия. — Мариса.
— Просто Мариса? — Лирой почти коснулся губами руки девушки, но разжал пальцы.
Неловко опустив руку, Мариса с тревогой вглядывалась в лицо гостя. И он, и Винсент после года разлуки представлялись ей благородными магами, отважными и невероятно притягательными для юной девушки. Неужели и Лирой станет относиться к ней с тем же презрением, что и сын хозяина дома?
Следующие дни смешались в памяти в один клубок, где вначале была радость от возможности видеть Винсента каждый день. А внимание Лироя заставляло вспыхивать от трепета и смущения. Мариса была счастлива, пока случайно не услышала разговор двух молодых стихийников. Это был первый удар, который они нанесли ей.
+++
Боль не уходила. Мариса вычеркнула образ из памяти, выкинула, чтобы он не мучил её. Соглашаясь на учёбу в Академии, она и не представляла, что встретит призрак из прошлого. Совсем позабыла, что Лирой был студентом первокурсником, а значит продолжал ходить теми же галереями и сидеть в тех же аудиториях, что и Мариса. На короткий миг она прикрыла глаза, надеясь, что всё исчезнет, но ничего не изменилось. Люди вокруг неё двигались, смеялись, радовались жизни. Она же была мертва.
Задыхаясь, Мариса неловко вцепилась в ворот платья, но успела поймать момент, когда амарантовая сила готова была выплеснуться в разрушительном крике. Руки тряслись, а она сплетала вокруг себя лекарские заклинания, чтобы сдержать запретную магию креаторов. Боль подбросила её, заставила пошатнуться, когда Мариса оказалась на ногах.
— Смотрите!
Весь Зал Огня взорвался криками. Студенты заметались, указывая на гаснущие стихийные гирлянды, на линии заклинаний, украшавших стены, а теперь чёрные с амарантовым контуром, даже волшебный фонтанчик застыл чёрной лавой с прожилками амаранта.
Ужас переполнил Марису, ломая внутренний щит, которым она пыталась удержать чуждую магию.
26.
Никто
У Марисы кончились силы, но потребность вырваться из душной и многолюдной залы погнала её прочь. Она выбежала в галерею, уже не увидев, как следом из круга танцующих выскользнул Северин, оставив Грасию одну в злом недоумении. Рыжая стихийница притопнула ножкой, нашла взглядом Арвела и решительно направилась к нему.
Несколько раз толкнувшись в разные двери, Мариса заметила приоткрытый выход в другую часть парка, окружавшего Академию. Мягкий свет магических фонарей освещал набережную. Нетвёрдыми шагами, спотыкаясь, она преодолела оставшийся путь до парапета. Упав всем телом на холодный гранит, Мариса перегнулась вниз, потянувшись к воде. В голове билась одна мысль:
«Лирой… Лирой…»
Он нашёл Марису. Неистовый и бессердечный Лирой Фолэнт снова возник из ниоткуда, чтобы разрушить её жизнь. Каким-то чудом ей удалось удержать в себе тот взрыв магии, который мог уничтожить не только чары всех Ковенантов, но и людей (почему-то она была уверена в этом). Ещё более невероятным для неё стало возвращение магии Ковенантов на место, только казалось, что из Марисы вытянули намного больше, чем она получила. Когда почернели печати, погасли огни стихийных гирлянд, она ощутила небывалый прилив сил. Не позволила себе сорваться, но внутри всё перегорело до черноты. Пустоту заполнила лишь боль.
Гранит сквозь одежду холодил тело — приятно, почти ласково, вытягивая жар. Мариса смотрела на своё отражение в воде, которое будто манило её нечёткими контурами и текучестью. Река обещала вечный покой. Там не будет боли и страха. Не будет Лироя Фолэнта и опасной чужой силы внутри. Она склонилась ниже, чувствуя, как невольно становится на носочки, почти отрывается от земли. Марису качнуло вперёд, но кто-то удержал, обхватив сразу за плечи и за талию, оторвал от парапета.
— С ума сошли, студентка Дэй! — знакомый голос шипел прямо в ухо, истекая непривычным яростным возмущением.
Он продолжал прижимать её к себе, удерживая осторожно, но с достаточной силой, чтобы Мариса не могла вырваться. Несколько раз дёрнувшись, она сдалась и безвольно повисла на руках господина Брума. Слёз не было. Просто сразу захотелось спать. Свернуться калачиком под одеялом или вот так, в чьих-то объятьях. Неожиданно Мариса выпрямилась, осознав, что, думая о защите и тепле, имеет ввиду именно Северина. В его руках было уютно и надёжно. И… неправильно.
«Беги! Беги от него!» — Потребовал разум.