Сломанная печать
Шрифт:
«Наверное он, если узнать его поближе, такой же мерзкий и заносчивый, как Лирой. И ненавидит «сброд». Королевская кровь не могла породить что-то иное. Ледяной принц. Фолэнту удалось однажды провести меня учтивостью и вниманием», — непонятная обида тяжело легла на сердце.
Вроде бы все поступки Северина говорили об обратном. Он встал на защиту первокурсницы перед Данисом Лазаром и Грасией, хотя в Академии считают Марису незаконной дочерью магистра Дэя. Ни разу не дал почувствовать, что она чем-то хуже самого Рина и других магов. Брум уничтожил следы амарантовой силы на кубе менталов. Не позволил ей броситься в реку. Ни одним действием он не подтвердил домыслов Марисы,
Она раскрыла первую попавшуюся книгу, метнула быстрый взгляд на мага. Как же она соскучилась, пока пряталась в своей комнате! Мариса застыла, любуясь наклоном головы, когда Северин со всем вниманием разглядывал куб. Чёткие, немного резкие линии лица, тонкий профиль. Красота ментала не была такой буйной и яркой, как у того же Лироя. В ней присутствовали сдержанность, твёрдость и, как ни странно, открытость. Противоречивое сочетание — изысканная прямота, несмотря на желание Северина не показывать миру правду.
Мариса отвернулась. Нет, лучше сделать вид, что они незнакомы. Ничего общего или хорошего между ними никогда и быть не может. Невольно вздохнув, она вернулась мыслями к печатям на дверях комнаты с книгами. В библиотеку Мариса нарочно явилась очень поздно, перед самым закрытием. Несколько студентов сдавали учебники. Воспользовавшись, что один из них помешал Северину видеть студентку, она спряталась вначале в проходе соседнего ряда, а затем нырнула в убежище.
От портьеры пахло старой бумагой и пылью. Чуть обернувшись, Мариса увидела в окно, как ярко загораются фонари вдоль дорожек парка Академии. Снаружи вряд ли кто-то разглядит часть силуэта или тени. В носу защекотало, но Мариса сдержалась. Она слышала шаги и, кажется, хорошо отличала ровный твёрдый шаг Северина от остальных звуков. Господин Брум кружил по библиотеке точно пёс, потерявший след.
— Закрываемся? — Улыбчивая и всегда готовая помочь работница библиотеки скрипнула дверцей шкафчика. — Идёшь, Рин?
Пыль вместе с запахами невыносимо набивалась в нос. Мариса кусала губы, тёрла лицо, чтобы не чихнуть и не выдать себя.
— Иди, я запру дверь, — спокойный голос мага прозвучал совсем рядом.
Задержав дыхание, она создала небольшой щит, делающий её менее заметной. Когда-то во время войн с соседними королевствами, эмпаты применяли их для помощи раненым на поле боя — очень важно подобраться к пациенту и не пасть от оружия или магической атаки самому. Мариса совсем недавно научилась сплетать чары, рассчитывая на их действенность против Лироя. Сердце колотилось всё сильнее и сильнее.
Господин Брум сделал круг по залу. Свет погас. Большая дубовая дверь шумно закрылась, и ключ провернулся в замке. Она выдохнула, но для верности подождала несколько долгих минут. До утра достаточно времени, чтобы, не торопясь, снять и вернуть обратно заклинания на печатях. Марису немного удивляло, что в итоге замок был сделан довольно примитивно и доступно для мага любого Ковенанта. Но это ей на руку.
Осторожно выбравшись наружу, она обогнула несколько рядов шкафов и остановилась перед входом в хранилище. Тройственная печать перекрывала замочную скважину. Ключ Мариса давно заприметила в одном из ящичков конторки. Несколько недель назад, сидя за конспектами, Мариса наблюдала, как пришёл незнакомый магистр и с важным видом показал разрешение от службы безопасности. Для него Северин лично снял все печати, а милая брюнеточка открыла дверь.
Потерев ладошки, Мариса протянула руки к магической защите. За
Противный завывающий звук разом ударил в виски, оглушил на несколько мгновений. Все магические светильники вспыхнули ярким и резким светом. Закружив на месте, она осознала, как просчиталась. Печати не просто запирали дверь в хранилище. Они содержали в себе сигнал, что кто-то незаконно пытается проникнуть внутрь.
— Что теперь?! — сжав кулаки, она помотала головой, заставляя себя соображать быстрее.
Побежав к двери, Мариса убедилась, что та заперта, а на её поверхности образовалась защитная сеть, которая всё равно не выпустит воришку. Метнулась к окнам, но снаружи они закрывались декоративной решёткой. Ей ни за что не пробраться сквозь витое узорное литьё. Сигнал тревоги пульсировал в голове, мешая сосредоточиться. Мариса нашла лишь один выход — вернуться в маленькое убежище, но не успела.
За воем сирены она не услышала, как дверь в библиотеку вскрыли и сняли сеть. Кто-то набросился на неё сзади, обхватив одной рукой за талию, а второй перехватывая руки.
— Что вы творите, студентка Дэй?!
Резкий, ледяной тон прорвался сквозь громкие звуки сигнала тревоги. Голос стажёра звенел злостью и негодованием.
— Отпустите! — она попыталась вывернуться, но захват был слишком цепким, хотя и не болезненным.
Тогда Мариса резко отступила, подняв ногу, и всадила маленький каблучок сапожка в ступню противника, готовая сопротивляться яростной кошкой.
— Немедленно прячьтесь там, где сделали это первый раз! — Северин охнул, зашипел, сдерживая боль, но потребовал подчинения, отталкивая её дальше от входа в хранилище. — Ищейки уже близко!
Полуразвалившиеся печати пульсировали разными цветами точно кровь в ране, словно взывая к законности и порядку. В этот раз приказ господина Брума полностью совпадал с желаниями Марисы. Почувствовав свободу, когда он разжал руки, она пробежала между стеллажами и протиснулась в нишу.
Полностью закрывшись портьерой, Мариса не видела, что происходило дальше. Напряжённо вслушивалась в каждый стук и шорох. Через пару минут после появления Северина в звук сигнала вплелись чужие голоса.
— Создание чар запрещено! Сцепить пальцы!
Вероятно, они приняли стажёра за преступника, который посмел взломать защиту секретной комнаты. Соединённые руки осложняли работу с чарами, и наряд службы безопасности оградил себя от нападения. Испугавшись, Мариса прикрыла рот ладонью. Что, если они не станут разбираться, а сразу применят атакующую магию к Северину?! Его защитные артефакты не выдержат и … Этого она совсем не хотела.
— Ложный вызов, господа, — в неожиданно наступившей тишине, спокойный и отстранённый голос возымел особый эффект.