Сломанная печать
Шрифт:
Ответное молчание Марисы затянулось, и Рин повернулся. Рука мага легла рядом с рукой любимой.
— Считаешь меня чудовищем?
Она не глядя нашла его ладонь, сжала. Имела ли она право осуждать? Мариса и сама хотела отомстить Лирою Фолэнту за причинённую боль.
— Я понимаю тебя, но может быть ты ошибся.
— Возможно, — Рин легко согласился, опустив плечи.
Обнявшись, они стояли возле окна. Снег медленно падал на дорожки парка и деревья. Чёрные фигурки людей двигались, точно плыли, по белым волнам. У Северина тревожно билось сердце. Она слышала неровный стук,
— Арвел и Грасия видели меня. Я выходила из твоей комнаты.
Затуманенный, помертвевший взгляд Рина словно впился в лицо Марисы. Взгляд повторял: «Почему?! Почему ты не сказала раньше?».
— Я не успел бы ничего изменить. Остаётся верить, что у него всё смешается в голове от страха и Арвел не назовёт имени студентки Дэй. Самое верное — спрятать тебя.
— Зачем? Кто я такая, чтобы быть интересной Делвину Бруму? — про себя Мариса горько усмехнулась, предполагая, что Элери Талес наверняка заинтересовала бы верховного толкователя. — Скоро первые зачёты. Магистр Дэй… Как объяснить Виктору? Он столько приложил усилий, чтобы устроить меня в Академию. Я не могу исчезнуть.
— Я схожу с ума, думая, что тебе грозит в подвалах Делвина, — Северин прижался к виску Марисы.
Они не заметили, как губы встретились, лаская, ловя удивительный освежающий жар. Дары ожили, с радостью сплетаясь в невидимом танце. Мариса и Рин долго практиковались в магии креаторов, использовали силы эмпата и ментала для защиты, которая требовалась в ритуале освобождения Вистианы. И теперь их природная магия жаждала всё большего единства.
— Люблю тебя, — прошептал он.
Одним движением Северин отодвинул в сторону книги позади Марисы. Одна из них упала на пол и раскрылась, обнажая засушенный между страниц осенний букетик. Сильные руки подхватили, усаживая Марису на стол. Волна жара поднялась из глубины тела. До дрожи, до трепета кончиков пальцев. Она шумно выдохнула, когда маг прошёлся губами по шее. Он скользил вверх, возвращался ниже, снова поднимался, изредка касаясь языком кожи или мочки уха. Изнывая от томящего ожидания, Мариса не заметила, как раздвинулись колени, подпуская Северина ближе. Мешало платье, но она жадно свела ноги обратно, зажав узкие бёдра Рина.
Голова закружилась от обилия ощущений и чувств, заставляющих тяжело и прерывисто дышать. Ладони мага то стискивали хрупкие плечи, то медленно продвигались по спине или ногам, желая забрать себе всю Марису. Доверчиво откинув голову, она растворилась в жаркой ласке.
«Пусть всё случится. Рин, я хочу, чтобы это произошло. Ты нужен мне», — обрывки мыслей сгорали под губами и руками мага.
Он остановился, вырвав из груди Марисы вздох сожаления.
— Рядом с тобой так трудно удержаться, — голова Северина коснулась её лба, глаза были прикрыты.
Маг улыбался, пытаясь восстановить дыхание. Мариса схватила пальцами край стола. Внезапное опустошение навалилось на неё. Северин выпрямился, возвращаясь к привычной сдержанности. Они снова стояли напротив друг друга.
— Нам лучше остановиться, иначе и холодный ментал натворит глупостей, — он с нежностью взял руку Марисы, поцеловал пальцы.
— Рин, — смотреть ему в глаза было
Она почувствовала мягкое прикосновение к плечам.
— Я желаю того же, родная, но с моей стороны это было бы безответственно и подло. Я не могу обречь тебя на роль любовницы. Пока не закончена история с помолвкой…
— Неважно, — не оборачиваясь оборвала его Мариса.
Для себя она всё решила.
— Пусть не будет свадьбы, обряда в храме Ковенантов, записей в ратуше. Мне не нужен никто другой. И я никому не буду нужна. Может быть даже тебе…
— Что за странные идеи, Мари?! Ты снова не веришь мне?!
— Верю, как никогда. Верю и люблю. Поэтому ты должен знать, Рин, — она замерла, опустив голову. — Почти четыре года назад меня взяли силой. Другой мужчина.
За спиной стало тихо. Марисе показалось, что Брум сделал шаг назад. Она поёжилась, как от внезапного холода, обхватила плечи и решительно обернулась. Зимнее море плескалось в серых глазах Северина. Руки, вначале безвольно упавшие вдоль тела, напряглись, пальцы с силой сжались в кулаки. Мариса ярко увидела, как ледяной панцирь закрывает Рина, сжирает нежность и теплоту. В нём словно что-то умерло. Растворилось в горечи. Уголки сомкнутых губ дрожали.
— Понятно, — так же колко и отстранённо сказала она.
Пройдя мимо, Мариса легла на кровать и отвернулась к стене, не желая больше видеть чёрную тонкую тень, оставшуюся от Брума. Вскоре призрак ментала исчезнет из жизни студентки Академии. Северин не шелохнулся.
— Уходите, господин Брум. Обещаю не тревожить вас. Никогда.
Сердце превратилось в булыжник, мешавший дышать. Всё кончено. Как она и думала — Северин не сможет считать невестой «испорченную» деву. Мариса знала. Она столько времени готовилась к расставанию, но так и не стала сильной и бесчувственной настолько, чтобы пережить этот момент без слёз. Послышался шорох ткани. Наверное, маг поднимал накидку. Сделал несколько шагов по комнате.
«Сейчас он откроет дверь и уйдёт», — мысли причиняли физическую боль.
На кровать сели, а потом сразу сделалось тесно. Поворочавшись, Рин обхватил Марису, прижался сзади, тяжело дыша в затылок. Сюртук он снял, и она ощутила, что их разделяет лишь ткань платья и лёгкий материал, из которого была сшита туника мага. Грудь Северина судорожно вздымалась, обдавая спину Марисы жаром.
«Почему он не уходит? Зачем мучает? Всё равно не будет рядом. Никогда не притронется с нежностью и желанием», — она дёрнулась, будто вырываясь.
Объятия мага, не отпуская, сомкнулись сильнее. Минуты тянулись, причиняя страдания. Мариса хотела бы, чтобы узел был разрублен сразу и навсегда, но Брум, видимо, думал иначе.
— Спасибо, — его хриплый голос вывел её из безразличной пустоты, куда она погрузилась, устав от переживаний. — Спасибо, что открылась.
Рука мага погладила волосы Марисы.
— Ты сохранил лицо, Рин. Ты благородный, правильный человек. Теперь можешь уйти, — всхлипнув, она зажмурилась, сдерживая желание обернуться и увидеть его.