Сломанная роза

Беверли Джо

— Нет, милорд.

После недолгого раздумья Фламбар промолвил:

— Тебе придется отправиться в Уолтхэм и разузнать, насколько серьезно болен лорд Вильям.

— Но Джеанна и моя дочь находятся здесь, неподалелеку, в доме виноторговца Хьюго на Корсер-стрит. Дом почти не охраняется. Не стоит ли воспользоваться этим и схватить их?

Как видно, осмысленный взгляд был случайностью, подумал Ранульф.

— Ни в коем случае. Я не властен отдать такой приказ, Лондон — не моя епархия. Мы знаем, где они, и то хорошо. Я уже имел беседу с королем, упоминал и о

твоем деле, и, надеюсь, он не замедлит отдать приказ повиноваться моему слову. Король не так глуп, чтобы спорить с Церковью в самом начале своего правления.

В дверь снова постучал слуга.

— Что еще?

— Прошу прощения, милорд, нарочный от короля.

— Так впусти же его! Пусть войдет!

Нарочный оказался молодым, аккуратно одетым служкой; видимо, Генрих таких любил.

— Милорд архиепископ, король желает вам доброго здоровья. Мне приказано известить вас о том, что завтра после утрени на суд короля будет представлено дело, которое может быть интересно вам.

— Что за дело? — с рассчитанным равнодушием спросил Ранульф, тогда как Лоуик, будь он неладен, сопел и переминался с ноги на ногу, как жеребец, почуявший кобылу.

— Галеран Хейвуд представил на суд короля дело о своей жене и ее ребенке. Вы, милорд, и сами упоминали о нем в беседе с его величеством.

Будь этот молодой зубоскал слугой Фламбара, его высекли бы за наглость. Ранульф спокойно потягивал вино.

— Ах, да, припоминаю… Дело пустяковое, но лорд Галеран, к сожалению, оказался несколько несговорчив.

— Король приглашает вас присутствовать на слушании и выдвинуть любые доводы по делу, какие вы сочтете важными.

— Король милостив и справедлив. Сэр Раймонд — вот он, перед вами, — тоже заинтересован в исходе дела, ибо он — отец того ребенка. Если его величество не возражает, я возьму с собою сэра Раймонда.

— Я доложу, — кивнул служка и поспешил откланяться.

— Свершилось, хвала архангелу Михаилу! — возопил Лоуик, положив руку на эфес меча.

— Погоди радоваться, все еще впереди, коли король так настроен, — отрезал Ранульф. — У этого Генриха полно ублюдков среди приближенных, так что он, возможно, не считает блуд и распутство тяжким грехом.

— Вы полагаете, милорд, что мы проиграем?

— На всякий случай я приготовил другое оружие.

— Оружие, милорд?

Вместо ответа Фламбар указал на лежащий на столе свиток. Лоуик взял свиток, заметив притом: «Я не умею читать», — с таким видом, точно это свидетельствовало о его вящей доблести.

— Так положи обратно, — вздохнул Фламбар. — Это запись о твоей помолвке с Джеанной, заверенная, как положено, несколькими свидетелями.

—Но мы не были помолвлены.

Фламбар почувствовал неодолимое желание ударить Лоуика по голове чем-нибудь тяжелым. Странно. Видимо, сказывалось постоянное напряжение последних дней.

— Ты сам сказал, что таково было намерение лорда Фалька, вот я и воплотил его намерение в жизнь. Документ, сэр Раймонд, меняет все. Теперь ты можешь предъявить иск Галерану Хейвуду.

Лоуик задумался.

— Но если я подам ложный иск, господь отвернется

от меня.

Фламбар устало прикрыл глаза.

— Зри в корень, ищи истину, не следуй слепо воле случая. Говори: была ли обещана тебе в жены леди Джеанна?

— Да, но…

— Разве подобное обещание не делает недействительной ее помолвку с Галераном?

— А разве делает?

— Да, — солгал Фламбар.

— О, так если их брак недействителен… значит, она — моя!

— Совершенно верно. Итак, мы не станем никому показывать этот документ без крайней нужды, но с ним мы ни за что не проиграем. Так или иначе, ты сразишься с Галераном и убьешь его, верно ведь? За твою жену и твое дитя. Лоуик расправил плечи и вытянулся в струнку.

— За мою жену и мое дитя! — гаркнул он столь оглушительно, что у Фламбара заболела голова, но он только улыбнулся углами губ.

—Однако было бы нелишне узнать, что там с Вильямом Брoмом, а Уолтхэм вовсе не далеко от нас. Отправляйтесь туда, сэр, и выясните все, что в ваших силах. Ежели лорд Вильям притворяется больным, это даст нам нeкоторый перевес.

Рыцарь вышел. Архиепископ сам осушил его кубок и послал Лукаса следить за домом Хьюго, виноторговца на Корсер-стрит.

Вскоре тот вернулся с весьма любопытными сведениями.

16

Отвязав коней, Галеран и Рауль пустились в обратный путь к дому Хьюго, что заняло у них несколько больше времени, ибо теперь они двигались как бы против течения. На полпути они остановились у таверны утолить голод.

С несказанным облегчением добравшись до Корсер-стрит, они въехали во двор, и тут им навстречу, заламывая руки, выбежала Мэри, насмерть испуганная, растрепанная, в сбившемся набок покрывале.

— Лорд Галеран! Их всех увезли!

— Мою жену? Ребенка? Кто? Лоуик? Фламбар? — Галеран вырвал из рук конюха поводья, готовый опять вскочить в седло.

— Люди короля! — всхлипывала Мэри. — Они пришли и забрали их всех, и мы ничего не могли поделать!

— Люди короля?!

Мысли Галерана завертелись с бешеной быстротой. Накануне Генрих виделся с Фламбаром, выслушал его. Неужели король заодно с архиепископом? Что делать? Бежать?..

— Куда их повезли? — выдохнул он, сжимая рукоять меча.

— В монастырь Святой Хильды, что на Алдерсгейт-стрит, недалеко отсюда, — поспешно объяснила Мэри, и страхи Галерана мало-помалу улеглись. Монастырь — надежное убежище для Джеанны, если только ее не решили заточить там на всю жизнь.

Он хотел уже скакать на Алдерсгейт-стрит, но Рауль остановил его.

— Мне ехать с тобою?

— Нет. Оставайся лучше здесь.

— Тогда возьми с собой кого-нибудь еще. Не забывай первоначального плана.

— Что? — недоуменно переспросил Галеран.

— Прошлый раз, когда некто пытался схватить Джеанну и ребенка, частью общего замысла было твое убийство.

— Но на сей раз это люди короля.

— Игра может оказаться сложнее, чем ты думаешь, Фламбар, возможно, знает про этот монастырь — быть может, король даже сам сказал ему. Что помешает ему устроить новую засаду?