Сломанное копье

Лонг Натан

Гутцман пожал плечами.

— Я уж и не знаю, чему верить.

Райнер сглотнул.

— Милорд, я и не прошу вас поверить мне. Просто сходите в перекрытый тоннель и посмотрите сами. Если вы ничего не обнаружите там, делайте со мной что хотите.

— Видите, генерал, — вмешался Абель, — он хочет заманить вас в шахту и устроить обвал. Повесьте его.

Райнеру показалось, что на губах Шедера мелькнула хитроватая улыбка, когда тот обратился к генералу:

— Нет, нет, милорд. Я бы не

смог жить, зная, что надо мной витает ваше подозрение. Я настаиваю, чтобы вы спустились в шахту и сами убедились, что Майерлинг лжет. Только пусть прежде, к завтрашнему утру, скажем, инженеры убедятся, что он не расставил там ловушку, и я прикажу им сопроводить вас к обвалу, что перекрывает тоннель.

Гутцман кивнул.

— Хорошо. В любом случае я собирался сам посмотреть. — Он повернулся к Райнеру с одновременно жестким и печальным выражением лица. — Я могу пожалеть безумца, сударь, но не лжеца. Вы сами в этом убедитесь.

Райнер мысленно выругался, когда Гутцман дал Матиасу знак увести его. Какой же он дурак. Сам сдал карты Шедеру и предоставил ему отличный шанс отвести Гутцмана на встречу с судьбой. Райнер не сопротивлялся, когда Матиас взял его за руку, и не заметил, что тот с обидой посмотрел на него. Он даже не плюнул в Абеля, проходя мимо. Он был слишком погружен в самобичевание.

13

ВСЕ ЕЩЕ ДУМАЕШЬ, ЧТО Я ЛГУ?

Когда Матиас и двое стражников бросили Райнера в сырую, устланную соломой камеру в подвале башни, остальные уже сидели там в угрюмом молчании. Райнер едва мог их видеть: в тусклом факельном свете, пробивающемся сквозь густо зарешеченное окошечко в дубовой двери, лишь едва поблескивали глаза его товарищей. Франка кивнула ему, но ничего не сказала. Она сидела отдельно от остальных.

При его появлении оживился только Карел:

— Капитан, вы здесь! Остальные думают, что вы предали нас.

Райнер сердито глянул на Халса и Павла.

— Ну, остальные могут думать обо мне что угодно.

Сесть было практически негде. Большая часть пола была утыкана железными штырями. Похоже, никто не собирался подвинуться. Он вздохнул, потом подошел к Франке и сел рядом. Все молчали.

— Нас предал не я, — наконец произнес Райнер. — Это был Абель. Он назвал нас убийцами.

— Но… — переспросил Джано. — Но зачем?

Герт фыркнул:

— Да за тем, что теперь, убрав нас с дороги, он займется убийством Гутцмана сам. Всегда был уверен, что этот малый тот еще умник.

— Именно, — согласился Райнер. — Кое-кто заботится только о собственной шкуре.

Повисла неловкая тишина. В темноте Райнер увидел, как Павел толкнул Халса локтем. Халс сердито отстранился, но потом вздохнул:

— Хорошо, хорошо. — Он поднял глаза на Райнера, углы рта

опустились, отчего Халс стал похож на бульдога. — Капитан, я вас прямо спрошу о том, что все хотят знать. Что происходило в вашей комнате в борделе перед нападением крысолюдей?

Райнер покачал головой.

— Мы сидим под арестом, наша подлинная цель раскрыта, и петля вот-вот сожмется вокруг наших шей, а вы вот о чем думаете?

— Мне все равно, что там у вас было, — сказал Джано. — Это им надо. Любовь есть любовь, а?

— Это не ответ, — буркнул Герт.

— Тогда отвечу я, — отрезал Райнер. — То, что там происходило, — не ваше дело. Ну, кто скажет, как нам отсюда выбраться?

— Но это наше дело! Как мы пойдем за тобой, если у тебя есть от нас секреты? — не удержался Павел. — Как мы можем доверять тебе, если ты солгал?

— Да это же просто смешно! Мы тут все лжецы. У всех есть тайны. Вы с Халсом, если уж на то пошло, так и не объяснили, что на самом деле случилось с вашим командиром.

— Объяснили, объяснили, — отозвался Халс.

— И вообще, это не одно и то же, — покачал головой Павел. — Наши тайны не делают нас непригодными для командования.

— Моя — тоже.

— Капитан, — умоляюще произнес Карел, — просто скажите, что это неправда, и давайте покончим с этим.

Павел осклабился.

— Спать с мужиками нормально в игорных домах Альтдорфа, а в армии это не пройдет, мы тут живем, так сказать, бок о бок…

— Капитан не извращенец, мать твою растак! — крикнул Даг. — И я убью того, кто станет утверждать подобное!

— Тогда ты всех нас перебьешь, не иначе, — оскалился Герт.

Райнер вздохнул.

— А, вот в чем дело. Ну так я вас успокою. Даг прав. Я с мужиками не сплю.

— Вот видите! — завопил Даг. — Видите!

— Но, если бы это было и так, — продолжал Райнер, — на мою способность командовать это не повлияло бы…

Он смолк, увидев лица Халса и Павла, на которых отразилось почти комичное огорчение.

— И что теперь?

— По крайней мере, мы надеялись, что ты не соврешь, — ответил Павел.

Халс сжал кулаки.

— Капитан, я вас видел!

— Ты, конечно, видел, но неправильно понял увиденное, — парировал Райнер. — Это ошибка.

— Тогда что это было? — спросил Павел.

Райнер покосился на Франку.

— Я не могу сказать.

— Очень зря, — буркнул Халс.

— Пикинер, — сердито выпалил Карел, — ты не вправе оскорблять старшего по званию подобным образом. Капитан…

Райнер махнул рукой.

— Забудь, парень. Забудь. — Он вздохнул и снова посмотрела на Халса. — А если бы я сказал «да», вы бы стали мне снова доверять? Пошли бы за мной?

Все молча смотрели в пол.