Сломанное время
Шрифт:
Макаров покачал головой. Справа от него зеленел холм. С похожего на этот он две недели назад, сражаясь с тварями, скатился вниз. Сделав несколько быстрых шагов, он взбежал на него и осмотрелся. Трава, пальметто, кустарник… Это был поиск вслепую…
– Макаров, поди сюда!
Услышав голос Левши, он сбежал с холма и стал продираться сквозь заросли. К лицу липла паутина, и Макаров, с детства ненавидевший пауков, брезгливо морщился. «Если паук живет в доме, – говорил отец, – значит, дом обжит. Не убей паука. Уйдет он, уйдет покой дома». И как только Макаров
– Смотри, кэп!
Макаров ускорил шаг. Подойдя, уставился на выпирающий из толстого ствола дерева клочок желтой материи.
– Это сделать специально она точно не могла! – Левша показал пальцем на сук. Платье девушки зацепилось за него и оставило на дереве длинный лоскут. – На высоте полутора метров. Платье у нее без рукавов, значит, от подола.
– Ее несли.
– Интересно только, как. Перевалив через плечо – невозможно. Она беременна. Ребенок умрет, умрет и она. На носилках?
– Я так вижу: ее стащили с авианосца, а там уложили на носилки.
– А еще заклеили рот скотчем, чтобы не кричала. И позволили снять с пальца кольцо, – продолжал улыбаться Левша. – И носилки на высоте полутора метров – виданное ли дело. Это как же ее несли? Или ее несли баскетболисты.
Левша был прав. Ерунда какая-то получалась.
– Ну, скотч – возможно…
– А остальное – бред. Лично я теперь вообще не понимаю, как ее перемещали.
– Я нашел кое-что!
Они повернули головы туда, откуда раздался крик Гламура.
– Этому парню везет на толковые находки, – бормотал Левша, когда они пробирались сквозь кусты.
– Еще одно кольцо?
Гламур стоял в сотне метров слева от того места, где Левша обнаружил клок платья. Он держал в руке окурок – на треть выкуренную сигарету. Макаров взял ее и сдавил пальцами.
– Не окаменел. Значит, окурок свежий.
– Мы постепенно переходим на лексикон бомжей, господа, – констатировал Гламур. – Кроме меня, есть еще небрезгливые? – вынув из кармана зажигалку, он сунул окурок в губы и чиркнул колесиком.
От появившегося в лесу аромата табака у Макарова закружилась голова.
– Последний раз я обхаживал чинарик лет двадцать назад – признался Гламур, закрывая глаза от удовольствия. – Отец прятал от меня сигареты, но оставлял в пепельнице гору окурков. Родители всегда наивнее детей. Им все время кажется, что у отпрысков тот же интеллект, что и во время выноса конверта счастливому папаше в роддоме.
– Я тебе руку больше не жму, – сказал Левша, глядя на Гламура.
– Что, раскуривший окурок человек недостоин твоего общества? – насмешливо процедил тот.
– Не в этом дело. Просто сигарету мог курить больной сифилисом. А у меня, признаться, нет желания его подхватывать.
Гламур швырнул окурок в траву и растоптал.
– Чего ж ты раньше молчал?!
– А у тебя головы на плечах нет?
– Теперь все понятно? – спрятав улыбку, Макаров посмотрел на Левшу.
Тот качнул головой и рассмеялся:
– Яснее ясного. Один
– Ребята? – уточнил Гламур. – Их было много?
– Достаточно… Теперь, по крайней мере, мы знаем, куда идти! – Макаров двинулся вперед под прямым углом от того места, где Левша наткнулся на вырванный из платья клочок материи. Если бы они направились по ложному следу, они пошли бы в обратном от нужного направлении.
Через час стало понятно, что нужно остановиться. Хотя бы на пять минут. Хотя бы перевести дух. Измотанные запоздалой погоней Макаров и Левша опустились на землю. Гламур же, опершись руками о ствол ветвистого дерева, остался на ногах.
– Почему ты решил, что тот курилка болел сифилисом?
– Я не решил. Я сказал – «мог».
Гламура это объяснение не устроило. Вернее сказать, не успокоило.
– Нет, откуда на необитаемом острове, вдали от цивилизации, в глуши, мог взяться сифилис?
– Ну, если на этом Острове есть продюсер, тогда почему бы такой ерунде, как сифилису, не быть?
Гламур хмыкнул и махнул рукой – бред! Через несколько секунд свалившаяся с дерева ветка упала ему на голову. Сначала он принял ее за что-то живое и несколько раз отмахнулся, пытаясь сбросить. Но когда рука его наткнулась на нежные и прохладные на ощупь, похожие на чью-то кожу листья, Гламур чертыхнулся и швырнул ее себе под ноги.
Левша поднял ветку и внимательно рассмотрел. Поднял глаза и чуть побледнел.
– Парень, присядь…
– У меня отнимаются ноги. Если я сяду, то больше не встану.
– Ты больше не встанешь, если не сядешь… – прошептал Левша.
– Оставь для других свои дурацкие шуточки! – вспылил Гламур, и теперь ему на голову посыпалась древесная кора.
– В тебя стреляют, идиот…
– Правда? – Гламур сделал несколько па ирландского танца. – Час назад – змея! Десять минут назад – орел… мать твою!.. Пять минут назад – сифилис! А сейчас – стреляют? Кто?! – Гламур наклонился над Левшой. – Попугаи? Вот так, наверное? – он сложил ладонь трубочкой и несколько раз в нее плюнул.
Пуля врезалась в то место, где мгновение назад находилась его голова. От дерева с хрустом отлетели несколько кусков коры. Размером с визитные карточки, они стремительно прокрутились в воздухе и утонули в траве.
Теряя цвет лица, Гламур резко выпрямился и в упор посмотрел на дерево. Пуля сняла с места своего попадания кору, и теперь хорошо был виден нагой, словно вспотевшая нога, ствол. Посреди этого телесного цвета пятна чернело отверстие.
– Что это? Это что такое?! – Гламур вставил палец в отверстие и совершенно безумным взглядом посмотрел на уже лежащих в траве спутников.