Сломанное время
Шрифт:
Самым трудным было нажать тангенту и одновременно начать говорить. В конце концов ему удалось поставить рацию на бок и нажать носом на кнопку.
Гоше даже не пришло в голову, что с того времени, когда его ударили по голове, и до того момента, когда он очнулся здесь, в полупустой комнате, могла пройти вечность. И Гудзон мог не услышать его по простой причине: Генри именно сейчас, в эту минуту, мог качаться в лодке, держа на руках труп своего сына…
– Гудзон, ответьте…
У него едва не перехватило дыхание,
– Гоша? Где вы?
– Вбейте себе в голову: четвертый уровень, двенадцатый блок… Если не трудно, помогите снять наручники…
Он сел на стул в тот момент, когда стала открываться дверь в комнату.
– О! – радостно вскрикнул один из вошедших, и Гоша сразу догадался, что это – Родриго. В любом случае человек был очень похож на Родриго – черные как смоль вьющиеся волосы, смуглые скулы, черный взгляд: ему бы гитару… – Случилось чудо. Алекс, а водица-то в кранах, оказывается, живая.
Вернулись все трое. Теперь Гоша ясно понимал, кто из них кто. Вот этот, со странной коробкой в руке, несомненно, Гонсалес. Он недалеко ушел от Родриго, если судить о внешности. Разве что у него было бельмо на глазу, а у Родриго – не было. Теперь метод исключения позволял познакомиться и с Алексом – коротышкой со слюнявыми губами. Выпуклый лоб, клочки щетины местами – как вид поля с самолета – Ломброзо пришел бы в восторг…
– Добро пожаловать в ад, приятель, – сказал Родриго, становясь напротив Гоши.
– Вы кто, ребята? – провернул языком в пересохшем рту Гоша. – Сантехники, что ли? Я звонил, звонил – трубу прорвало, видите?
Родриго расхохотался и со снисходительным уважением посмотрел на пленника.
– Молодец. Разговариваешь – значит, живой. Шутишь – значит, соображаешь. А потому, думаю, и разговор у нас получится. Получится?
Гоша недоуменно перевел взгляд с Родриго на Алекса:
– Про унитазы разговор будет?
– Дай я этому гаду по башке ведром врежу? – предложил Алекс.
– Не нужно, – Родриго закончил улыбаться. – Сейчас не нужно. После разговора врежешь. Нам еще поболтать надо кой о чем – хозяин попросил. Гонсалес, ты там готов показать своего приятеля?
Надежды у Гоши было мало. Гудзон – помощь нереальная. Но он позвал его, и сейчас оставшийся участок Гошиной жизни зависит от того, как долго он сможет «болтать» с этими людьми. А еще от того, насколько крепки их нервы. Ему с грустью подумалось, что через двадцать-тридцать минут «болтовни» нервы сдадут не у него, а у Родриго. И тогда он попросит Алекса использовать ведро не по назначению. Ясно было одно: если его и убьют, то не сейчас. Хозяину что-то нужно знать. Странно только, что он не спросил Гошу тогда, в комнате с тварями. Оттягивал разговор на потом и для этого усадил Гошу в камеру с Арчи? А если бы Арчи его разорвал?
Странно все это.
И словно попутным ветерком в голову занесло:
«А
Гонсалес открыл коробку и поставил ее на кровать.
Со знанием дела он прицелился и нырнул рукой внутрь. Через мгновение Гоша увидел, как он вытягивает извивающуюся змею. Буро-серая и длиной около полуметра, змея была окрашена в светлые овальные пятна на боках. Почти завязывая себя в узлы и развязывая, аспид выбрасывал из сомкнутых челюстей длинный тонкий язык.
Гоша перевел взгляд на Родриго.
– Пара вопросов, мистер Гоша.
– Откуда вы знаете мое имя?
– Здесь я спрашиваю. Где сейчас находится Левша?
– Левша? Кто это?
Родриго кивнул Гонсалесу, и тот подошел.
– Начинаю припоминать.
– Это хорошо, – похвалил Родриго. – Итак, где Левша?
– Когда я спустился вниз, Левша был на авианосце. Там его и ищите. Найдете этого хама, передайте, что и я по нему соскучился.
– Обязательно передадим, – пообещал Родриго и пальцем погладил голову змеи. – Правда, авианосца больше нет.
– Я так и думал. Но Левша, судя по вашим вопросам, живой? Значит, и другие живы?
– Левша всегда носит с собой сумку. Вам это известно, мистер Гоша. Он говорил, что в ней находится?
Гоша облизал окровавленные губы и пожал плечами:
– Зачем мне интересоваться содержимым сумки чужого мне человека?
Гонсалес наклонился и поднес голову змеи к носу Гоши.
– Видите, как агрессивна эта тварь? – поинтересовался, присаживаясь на корточки перед Гошей, Родриго. На лице его светилось почти детское удовольствие от страха, с каким откидывал голову назад Гоша. – Если после ее укуса в течение десяти минут не ввести противоядие, вы умрете мучительной смертью.
– Да что я должен сказать-то?! – вскричал Гоша.
– Левша рассказывал, что у него в сумке?
– Нет!
Гонсалес выбросил руку вперед, и змея с яростным шипением впилась в скулу пленника. Лицо Гоши распухло за считаные секунды. По щеке слезой катился яд…
– Ну, что, закончили придуриваться? – Родриго поднялся и закурил. Кинул пачку Алексу, и через секунду комната заполнилась дымом. – Будем разговаривать?
– Конечно, будем, – согласился Гоша, морщась от боли. – Сделайте мне инъекцию, и сразу поговорим! Было бы о чем!..
– О, не сомневайтесь! – заверил Родриго, и было непонятно – не сомневаться Гоше, что сделают инъекцию, или не сомневаться, что будет о чем поговорить. – Тема есть. Вопрос первый такой. Куда Левша спрятал предмет, находящийся у него в сумке?
– Вы уже спрашивали об этом! Сделайте укол!
– Один момент. Куда он спрятал предмет?
«Как медленно идет время…» – подумал Гоша, сожалея о том, что десять минут закончатся быстро.
Он наморщил лоб:
– Парни, вы из полиции, что ли?