Сломанные ангелы

Морган Ричард

На ее строгом лице, в самых уголках усталых глаз, показались слезы. Таня прошептала:

– Не знаю. Я старалась выжить.

– Это хорошо.

Некоторое время мы сидели молча, держась за руки. Пока на какой-то звук не появился официант, решивший узнать, что нам нужно.

Чуть позже, бродя по улицам Раскопа-27, мы прошли мимо того двора, где скупали находки и те же марсианские артефакты, что были вмурованы в стену. Перед мысленным взором возникла другая картина: застывшие в агонии марсиане, тонущие в пузырях вспученного корабельного корпуса. Тысячи крылатых существ, покрывших поверхность этого огромного, точно астероид, тела. Гибнущие в трясине

ангелы, бьющие крыльями в последней и отчаянной попытке спастись от катастрофы, захватившей целиком весь их корабль. Посмотрев в сторону Тани Вордени, я вдруг почувствовал, что ее преследует та же картина.

– Надеюсь, он этого не увидит, – негромко сказала она.

– Прости, кто?

– Вышински. Когда новость получит огласку… Он захочет увидеть то, что мы нашли. По-моему, эта картина может его убить.

– Ему разрешат доступ?

Археолог пожала плечами.

– Будет очень трудно запретить – если он очень сильно захочет. Последние сто лет он на пенсии, занимается исследованиями в Брэдбери. Но старика хорошо знают в Гильдии, где у него есть тайные покровители. Этого вполне достаточно. Ему могут сделать одолжение, например, доставив направленной трансляцией на Латимер. В конце концов, несмотря на все обвинения, он обладает достаточной независимостью, чтобы заниматься исследованиями. – Здесь Таня с сомнением покачала головой. – Но Вышински не сможет этого пережить. Его замечательные марсиане – существа, сражающиеся и гибнущие целыми когортами. Такие же, как люди… Массовые захоронения и машины для войны, стоящие ресурсов целой планеты. Это убивает все, во что он так долго верил.

– Ладно, хищники…

– Я знаю. Хищники всегда умнее, они всегда доминируют. Хищники способны создавать цивилизации, и их всегда тянет к звездам. Старая, как мир, гребаная песня…

– Старая добрая гребаная вселенная, – предложил я свою версию.

– Это лишь…

– По крайней мере они не сражались друг с другом. Ты сама говорила, что второй корабль не был марсианским.

– Откуда нам знать. Хотя выглядело именно так. И есть ли другие варианты? Объединение представителей своего вида перед лицом внешней агрессии? Смогли ли они пережить эту агрессию?

– Похоже, нет.

Она уже не слушала, неподвижным взглядом уставившись на залитые в цемент древности.

– Судя по всему, они знали, что умирают. Потому что пытались улететь на крыльях, инстинктивно. Как люди, которые пытаются бежать от бомб. Все равно что руками загородиться от выстрела.

– Получается, корпус что – расплавился?

– Не знаю… – Она с сомнением покачала головой. – Нет, не похоже. Я размышляла об этом. То оружие, что мы видели… Оно основано на более фундаментальных законах. Изменяет что-то… – Вордени развела руками. – Не знаю. Меняет волновые свойства материи? Или нечто гиперпространственное? Нечто, приходящее в трехмерный космос извне? Пожалуй, ощущение именно такое… Мне кажется, в какой-то миг корпус просто исчез. Они оказались в космосе. Оставались живыми потому, что корабль в некотором смысле никуда не делся. Но эти существа чувствовали, что он вот-вот исчезнет совсем. Думаю, поэтому они пытались лететь.

Кое-что припомнив, я даже поежился. Археолог продолжала:

– Должно быть, нападение было гораздо более массированным. То, что видели мы, происходило на большой дистанции.

Я хмыкнул.

– Да, пожалуй… Автоматические корабли оттачивали свое мастерство сотни тысяч лет. За это время бой стал настоящим произведением военного искусства. Слышала,

как Хэнд высказался в самом конце атаки?

– Нет.

– Он сказал: «Это убило других». Тех, что мы нашли внутри корабля. Но он имел в виду всех. Венга, Арибово и остальных. Вот почему они пассивно ждали, пока не закончился воздух. С ними произошло то же, что с нами. Скажешь, нет?

Неожиданно Таня замерла и взглянула на меня:

– Слушай, если такое происходит регулярно…

Я кивнул:

– Да. Я тоже об этом подумал.

– Мы же высчитали, что корабли встречаются как кометы. Судя по техноглифам и данным наших измерений – раз в двенадцать сотен стандартных лет плюс-минус погрешность. Раз с Арибово и остальными произошло то же самое, значит…

– Значит, есть другой корабль, прошедший так же близко. Орбиты пересеклись от года до восемнадцати месяцев назад. И кто знает, что за цикл совершает это небесное тело.

– Можно вывести чисто статистически, – вздохнула Вордени.

– Статистически шансы двух экспедиций встретиться с подобным явлением на отрезке в восемнадцать месяцев довольно малы.

– Пренебрежимо малы.

– И это консервативная оценка. Полная невозможность – следующая на шкале.

– Ее мы исключаем.

Я кивнул и против собственной воли рассмеялся. С рассуждениями в Таню будто пошли какие-то жизненные токи.

– Точно. Как исключаем противоположную вероятность: что пространство насыщено металлоломом. То есть что столкновение с инопланетным кораблем – обычное дело. Иными словами, можно характеризовать данное явление как частное и регулярно повторяющееся сражение масштабного военного конфликта.

– Мы должны были наблюдать такие события, – неуверенно сказала Вордени. – И определить координаты хотя бы нескольких.

– Сомнительно. Космос очень велик, а корабль длиной в пятьдесят километров достаточно мал – даже в стандартах обычного астероида. Собственно, мы и не интересовались. Добравшись до этой планеты, немедленно уткнули носы в землю, стараясь собрать побольше древностей и как можно скорее их продать. Возврат инвестиций – вот название игры, которую ведут в Лэндфолле. Мы давно утратили интерес ко всему остальному.

Вордени засмеялась. Кажется, я действительно ее развеселил.

– Ковач, а ты случайно не Вышински? Рассуждаешь точно как он.

Я изобразил улыбку:

– Нет, я не Вышински. Как и ты.

В кармане ожил телефон, полученный от Респинеджи. Извернувшись и морщась от боли, я достал аппарат и нажал на кнопку.

– Ковач.

– Вонгсават. С этими ребятами все решили. К вечеру можно вылетать. Если нужно.

Взглянув на Вордени, я тяжело вздохнул.

– Нужно. Прибуду через пару минут.

Положив трубку в карман, я без слов двинулся в обратном направлении. Вордени последовала за мной.

– Эй, – вдруг окликнула она.

– Да?

– Так что насчет идеи изучения звезд? Взамен позиции «уткнуть нос в землю». Откуда такие неожиданные повороты, мистер Я-Не-Вышински?

Я пожал плечами.

– Не знаю. Возможно, со времен Харлана. Единственное во всем Протекторате место, где при воспоминании о марсианах обыкновенно смотрят в небо. Конечно, у нас имелись и собственные раскопки. И остатки древних городов. Но единственным, что не давало ни на минуту забыть о марсианах, были их орбитальные станции. День за днем они кружили над нашими головами в вышине – словно ангелы с мечами и быстрой реакцией. Они были частью ночного неба. Постоянно сопровождали тебя и никогда не вызывали эмоций. Мне пора.