Сломанные крылья

Михайлова Евгения

– То есть совесть заговорила?

– Нет у меня никакой совести. Маньяк, он

и есть маньяк. Просто надоело. Приговор себе вынес и хочу, чтобы Ольга жила без страха, чтоб за ребенком ее тень зэка не ходила.

– Ребенок-то твой?

– Ее.

– Черт… – задумался начальник. – Вроде бездушная ты сволочь, а меня разжалобил. А я вашего брата насквозь вижу.

– Это дело нехитрое – видеть нас насквозь. Не

люди.

– Ладно. Иди. Я отправлю. Но смотри у меня!

– Я смотрю, как кровью харкаю каждый день.

– Попроси лекарство.

– Обязательно.

Оля, получив странное письмо, долго изучала каждое слово, подпись начальника зоны. Потом разорвала листок на мелкие кусочки и почему-то не решилась выбросить в мусор. Приоткрыла окно на кухне и развеяла по ветру.

– Я все поняла, Виктор, – прошептала она. – Спасибо.