Сломанные линии
Шрифт:
***
— Порядок?
Я подняла голову от очередного конверта, который можно было отправлять в мусор — это был какой-то подарочный сертификат из нового СПА — и запнулась, уже начав отвечать.
Просто знаете, когда вы погрузились в работу, а тут в поле вашего зрения появляется привлекательный парень, кожа которого блестит после только что принятого душа, и капли воды стекают в полотенце, обернутое вокруг его бедер, это отвлекает.
— Да, все нормально, — я кивнула, хоть и с опозданием.
Кейд продолжал
Очевидно, что он регулярно занимался тренировками и держал свое тело в форме. У него были крепкие мышцы живота и четко выделяющиеся рельефные бицепсы, но не банки, которыми так любят щеголять качки.
Кажется, я уже говорила, что он был хорош. Наверное, я никогда не устану говорить об этом.
— Хорошо.
Он кивнул и, развернувшись, ушел в свою комнату, которая располагалась наискосок от моего кабинета. Немного отклонившись в кресле, я могла видеть дверь его спальни.
— Ты ведешь себя глупо, — проворчала я себе под нос, возвращаясь к корреспонденции. — Совершенно неразумно!
Наверное, я погорячилась, когда этим утром решила надеть босоножки на каблуках.
Разобрав все письма, я отвезла вещи Кейда в химчистку, потом он отправил меня в ресторан за ланчем — дома он не готовил и повара не держал. Я поняла, что буду вынуждена делать это каждый день и стала размышлять, что неплохо было бы наладить поставку еды на дом прямо из ресторана.
После обеда, когда я разговаривала с некой Джессикой Метьюз и согласовывала дату интервью Фостера с «Ролинг Стоунз», он заглянул ко мне, облаченный в джинсы и серую футболку с круглым широким вырезом.
— Мы едем в студию, собирайся.
Я подняла палец, сделав знак подождать, и записала данные, которые мне диктовала журналистка.
— Спасибо, я свяжусь с вами через пару дней, и мы обговорим последние детали, — доброжелательно произнесла я и повесила трубку. — Я должна знать твой график, — строго посмотрев на Кейда, заявила я.
— Как скажешь, а теперь поднимай свою хорошенькую попку, потому что мы опаздываем. В машине можем все обсудить, — нетерпеливо сказал Кейд и, не дожидаясь меня, сбежал с лестницы.
***
Фостер представил меня группе и остальной команде — на этот раз официально, — когда мы прибыли в студию звукозаписи. Я давно привыкла к скабрезным шуткам, которыми могли обмениваться рокеры, а потому не обращала внимания на колкости, которые парни отпускали в адрес Кейда, когда он заявил, что я его новый ассистент.
— Надеюсь, ты окажешься покрепче Стюарта, который был до тебя, — посмеиваясь, произнес Тег.
— Прекрати ее пугать, — Фостер изобразил недовольство, — я не хочу, чтобы она ушла в первый же день.
— А я не из пугливых, — сложив руки на груди, храбро заявила я, с вызовом взглянув на Кейда.
Фостер
— Тогда ты тем более подходишь мне.
Я хотела уточнить, для чего именно, но вовремя прикусила язык. Ребята как раз перешли в комнату для записи, а я расположилась на одном из диванов из коричневой кожи, имея возможность через стеклянную перегородку наблюдать за процессом репетиции.
Если честно, я немного — ладно, порядком — была взволнована тем, что присутствую на репетиции группы, в студии, где Broken lines записывали свои альбомы, которые потом расходились многомиллионными тиражами.
В юности я была оторванной фанаткой не какой-то конкретной группы. Все было куда серьезней. Я не пропускала ни одного рок-концерта в городе, сходила с ума во время представления и была той, кто швыряет своим бельем (я потеряла довольно приличную сумму, так как часто приходилось покупать новые лифчики взамен тем, что послужили предметом фанатской преданности) на сцену. Я могла переспать с музыкантом, личное знакомство с которым не превышало пары часов.
Ладно, такое было всего пару раз, в остальном — у нас всегда были какие-никакие, но отношения.
Но все это осталось позади, когда я приехала в ЛА. Я сказала сама себе, что должна повзрослеть и стать более ответственной, иначе и дальше буду терпеть таких придурков, как Райан, и слышать: «Эй, детка, а не хочешь ли трахнуться со всей группой по очереди?»
Я практически не знала Фостера, но мне почему-то казалось, что он никогда не стал бы делать такого предложения. Может быть, это наивность, но, глядя на него сейчас, как он медленно перебирал струны и извлекал из своего горла звуки, от которых в животе появлялось щекочущее ощущение, я не верила, что он стал бы делать такое предложение.
Мне было интересно все, связанное с созданием музыки. В конце концов, я не была помешанной исключительно на музыкантах. Поэтому мы быстро нашли общий язык с Кевином, звукоинженером, который позволил мне внимательно рассмотреть свой микшерный пульт.
Через пару часов, когда мы с Кейдом возвращались домой, я сказала ему, что мне понравилась их репетиция, и я бы хотела еще вернуться в студию.
Он повернулся ко мне, на мгновение оторвав взгляд от дороги и пообещал, что это не последняя моя поездка туда.
Даже то, что он несколько раз гонял меня за кофе и водой для него и группы, не испортило моих впечатлений.
Это всего лишь моя работа, как и любая другая. Мне нужно было привыкать к ней.
***
— Это все? На сегодня я могу быть свободна? — спросила я у Фостера, когда вечером привезла ему одежду из химчистки.
Он собирался на какую-то презентацию, правда, в качестве гостя. На нем были стильные, дизайнерские черные джинсы, белая футболка, и он взял один из пиджаков, которые привезла я.