Сломанные
Шрифт:
Говорю же идиот! Брюки тут же намокли, вода под ногами растекалась огромной лужей, распространяясь по всему полу, растекаясь до углов комнаты.
Мне бы наплевать на лужу и броситься догонять Дашу, да только я не готов.
Человек просто убрался у тебя дома – а я взбеленился, а что будет дальше? Об этом думал. В голове пронеслась фраза ее врача «вы и себе не в состоянии помочь».
Ненавижу сюрпризы!
Понимал, что дело, конечно, не в них, что оказался не готов к переменам в личной жизни. Там, в Дашиной квартире, было так легко поддаться ее соблазнительности
Если хочу и правда двигаться дальше – надо это сделать. Подошел к коробке, шлепая по мокрому полу в носках. Открыл одну коробку, достал фотографию. Деревянная рамочка и треснувшее стекло, пополам, разделяя нас даже на изображении. Олеся улыбалась в своем белоснежном платье и я довольный, с пиджаком наперевес на плече. В день нашей свадьбы стояла ужасная жара, фотографу пришлось изрядно поработать и покорпеть над фотошопом, чтобы замаскировать блеск лиц от пота.
– Что мне делать, Олесь?
Я дал себе обещание, что помогу Даше, но мы все сильнее прорастаем чувствами друг в друга, и как бы не старался немного сдерживать время, не торопиться, они стали развиваться, видимо, слишком быстро для меня.
– Мне стыдно перед тобой за то, что я испытываю чувства к другой женщине.
Может, поэтому я не перехожу к более решительным действиям, ссылаясь, что Даше все нужно медленными шагами. По ходу не только Даше, но и меня самого эта медленность вполне устраивала.
Надо это сделать в этом доме, под этой самой крышей. Не скрываться больше от себя. Впустить Дарью не только в свое сердце, но и в свой дом, в свою жизнь.
Смотрел на фото погибшей жени и понимал, что будет трудно. Не стал класть фото обратно в коробку, а поставил на стол. Нужно смотреть правде в глаза.
Пошел на кухню, взял половую тряпку и стал вытирать пол, отжимая воду в ни в чем не повинное и получившее по бокам ведро. В чем был так и убирался, в своей белой рубашке, только закатал рукава.
Когда закончил, все же переоделся в сухое и позвонил Даше. Абонент не доступен. Скорее всего, обиделась и выключила телефон, не хотела со мной общаться и я ее понимал. Заслужил. Ничего, будем исправляться – надо ехать к ней домой. Вызвал такси, итак столько времени потерял. Но лучше так - «остывшем» и спокойным и немного все обдумавший.
Домофонил в дверь – никто не открывал. Дождался, что кто-то выйдет и проскочил к ее квартире, но и там ответом мне была тишина.
Попробовал позвонить еще раз, гудка вообще не прошло, а через пару секунд пришло сообщение «Абонент снова в сети». Где Даша находится, что у нее перебои с сетью? Заволновался, все ли у нее хорошо, может она и вовсе не выключала телефон, как решил ранее.
Набрал еще раз и с радостью услышал ее голос, пусть грустный, но это исправимо, главное выяснить где она теперь, найти ее и поговорить, извиниться.
–
– Я не дома…
Словно повторили наш недавний разговор.
– А где ты? Я хотел бы приехать…
– В парке Толстого.
Нахмурился, парк был ближе к моему дому, прикинул сколько туда примерно добираться, расстроился, близился час пробок.
– Я сейчас вызову такси и приеду, подождешь?
– Подожду…
Этого слова мне было достаточно.
Уже достаточно прошло времени после нашей ссоры, что она там делает, почему не вернулась домой?!
Доехав до назначенного места, такси попросил не уезжать, подождать десять минут.
В парке заметил ее сразу - она сидела недалеко у входа, но в уголке от посторонних глаз. Кто не ищет специально – не обратит внимания.
Дневная жара спала к этому времени, достаточно зябко уже августовскими вечерами. Даша была бледная, почувствовал укол вины за ее состояние. Подошел, сел рядом. Руки ледяные, сжал ее ладонь, она позволила касаться ее – значит все не так плохо.
– Ты давно здесь? Вся продрогла, - сам был в одной рубашке и поделиться нечем, вместо этого обнял ее, растирая плечи, разгоняя кровоток, быть может немного согреется.
– Я хотела поехать к себе, но так и не смогла подняться с этой лавочки…
– У тебя что-то болит?
– приподнял уткнувшееся лицо с моей груди.
Отрицательно помотала головой.
– Поехали домой, - помог подняться, ее отрешенный вид слегка пугал, сильно перенервничала. Не стал расспрашивать больше ни о чем, просто довел до машины, усадил за заднее сиденье и сам пристроился рядом, не переставая обнимать ее.
Когда назвал таксисту свой адрес, хотела запротестовать. Успокоил.
– Что больше ко мне никогда приходить не хотела? – спросил специально с иронией.
– Угу…
– А придется, - поцеловал в висок, хотя хотелось губы. Но сначала извиниться.
ДАША
– Прости, я просто, оказывается, был не готов, вот тогда и сорвался. Сам даже не ожидал, что так поведу себя.
– Я тоже хороша, не поговорила с тобой, не спросила разрешения…
– Ты поступила чисто по-женски, - он усмехнулся, - А их, как ты понимаешь, давно не было в моей жизни, отвык.
– Я этому рада, ой извини, я не то имела в виду… А то, что после, иначе вряд ли мы с тобой встретились…
– Всё, иди ко мне, - он обнял меня, а я, укрытая его руками, заплакала от облегчения, что ссора в прошлом, что мы во всем разобрались.
И не нужна мне его территория, мне и в моей квартире хорошо, зачем все это устроила. Сама нашла себе проблем.
Груз с плеч упал. Ему тоже надо время. Я никогда раньше об этом не думала за своими переживаниями, поглощенная переменами в жизни, вспыхнувшими чувствами, тонула в эмоциях и проблемностях. Да, знала, что Родион тоже многое пережил и с ним просто не будет. Просто панять вернулась неожиданно и забрало все внимание на себя.